Проехав всю Германию за восемь часов, мы оказались в Бельгии. На границе документы проверили только у водителя. На пассажирок внимания никто не обратил.
Ужинали в Брюсселе в рыбном ресторанчике, выполненном в марокканском стиле. Рыбная улица впечатлила. Каждый ресторан отличался от другого фирменным море-животным. В одних это были акулы, в других – гигантские скаты, крабы, или омары.
После ужина прошлись по старинным улочкам. Ребята показали мне фонтан с писающим мальчиком, для которого королева Англии высылает наряды на каждый день. Проехались до Антверпена, где прогулялись по Бриллиантовой улице. Всё – от магазинов, продающих ювелирные изделия, цехов, изготавливающих лучшие в Европе камни, до музея было посвящено бриллиантам. А где наличествовали бриллианты, там неизменно присутствовали и люди в пейсах, даже детишки – в чёрных одеждах, шляпах и пейсах. Многие из них проживали и работали на Бриллиантовой стрит и прилегающих к ней улочках.
Время было неумолимо, поэтому вскоре пришлось отправляться дальше. И вот уже покинули приглянувшуюся мне игрушечную Бельгию. И вот уже проехали так называемую границу с Голландией, обозначенную широкой жёлтой полосой, прочерченной поперёк автострады, и несколькими видеокамерами над нею, на которые мне указали спутники. Никаких постов и даже ни одного полицейского в этом месте не наблюдалось.
А вскоре прибыли в Роттердам. Поселили меня в симпатичную гостиницу в центре города. В стоимость номера входил завтрак со шведским столом. На этот раз я уже не так страшилась самообслуживаться в ресторане, поэтому быстро расширила свой утренний рацион.
На следующий день после завтрака за мной заехала машина, на которой я была доставлена в офис фирмы, представлявший собой отдельно стоящее современное здание практически полностью из отражающего чёрного стекла, за которым ничего нельзя было разглядеть. По этой причине невозможно было определить, сколько в нём было этажей.
Мистер ван Гульден встретил меня, как лучшего друга, наговорил кучу комплиментов. Заметил, как хорошо быть молодым и красивым, на что я с сомнением произнесла: «Так уж и молодым?», поскольку в свои тридцать пять ощущала себя женщиной многоопытной и где-то даже стареющей. «Ну, меня-то моложе», – ответил мой потенциальный директор. Я же про себя не могла не съязвить: «Так я и вашего старшего сына моложе».