– Например?
– Например, на убийство.
– У него не было выбора, Маш. Либо тот швед прикончил бы его, либо…
– Я не о том случае с поединком. – Она постаралась придать голосу уверенности и продолжила: – Матвей, ещё прежде, чем вы нашли нас, он на моих глазах убил одного из сопровождавших нас солдат – Серёжу Левченко.
Матвей повернулся к ней.
– Убил?
– Да, одного из наших, с «Прогресса», совсем ещё юного. Он и остальные сопровождали нас в первой экспедиции, – вспоминала Маша. – Я рассказывала о нём ещё, когда мы встретились там, в московском метро. Тогда я не упомянула, как именно он погиб. Теперь вот рассказываю: Юдичев задушил его, потому что тот, видите ли, громко стонал от боли и привлекал мерзляков. Взял и просто закрыл ему рот ладонью, а второй рукой зажал нос. Парень задохнулся и даже слова вымолвить не успел. – Глаза наполнились горячей влагой, и она резко отвернулась. – Я пыталась остановить его, но он…
Больше она не могла говорить – шею сковало странное удушье. И всё же она сдержала слёзы.
– Маш… – осторожно спросил Матвей, будто каждое слово могло приравняться к неправильно перерезанному проводку бомбы при её дальнейшем обезвреживании, – может, так было нужно? Чтобы спасти тебя и…
– У него был выбор! – крикнула она. – Например, не убивать его, ясно? Он мог бы просто заткнуть ему рот! Оттащить в сторону, спрятать в другой комнате, сделать что угодно! Но этот ублюдок прикончил его. Выбрал самый простой путь.
Она буквально слышала, как в голове Матвея поднялся ураган, мешающий ему заговорить.
Маша не собиралась останавливаться:
– Ты думаешь, он хочет помочь нам? Как бы не так. Его заботит только он сам. И всё это время он был с нами лишь потому, что без нас не выжил бы. Им движет исключительно шкурный интерес – только он сам, почти весь этот год. Максим Юдичев плевал на всех нас с высоченной горы.
– Не знаю, Маш. Может, он стал другим?
Маша издала вздох огорчения.
– Ничего он изменился, Матвей. Ни на йоту.
***
Судно медленно пробивалось сквозь хрупкий панцирь однолетнего льда. Корпус глухо стонал, раскалывая белое поле на звонкие осколки. Ветер дул с запада – капризный и резкий, словно спешил расчистить путь, гоняя перед собой льдины. Полыньи, чернеющие трещинами между белых просторов, манили вперёд – как ловушки и спасение одновременно.