– Вот как возьму тебя, червяка, да нанижу на вертел, да зажарю – сразу перестанешь спрашивать, кто мы такие!
– Да, зажарить и перцем его посыпать! – гримасничая, подхватил Рэккем. – И второго лохматого тоже можно на закуску. Он потолще…
Насмерть перепуганный, Фома еще больше съежился, как будто стараясь уменьшиться в объеме. Нил стоял, гордо выпрямившись, до крови закусив губы.
«Не надо показывать им, что мы испугались, – думал он. – Они, видимо, хотят показать свою власть. Если бы собирались нас убить, давно сделали бы это».
– Что молчишь, молокосос? – страшные глаза Ягморта впились в лицо Нила. – Ты что, думаешь, что мы шутим? Хоб‑она!
– Хоб‑она! – запищал и Рэккем, нетерпеливо подпрыгивая на месте. Он был доволен тем, как они напугали неожиданных гостей, но вид Нила раздражал его, и он локтем подталкивал великана, кивая на непокорного мальчика.
– Вы, наверно, шутите, – ответил Нил, тоже глядя прямо в лицо Ягморту. – Разве может человек съесть человека?
Оба воина оторопело уставились друг на друга. Видимо, эта простая мысль не приходила никому из них в голову. Удрученный Рэккем подскочил и нервно завопил;
– А я… я вот… могу съесть человека!
– Заткнись! – приказал Ягморт, которому, вероятно, надоело паясничанье карлика. Потом с такой же злобой повторил свой вопрос, на этот раз обращаясь прямо к Нилу:
– Так откуда вы будете, негодяи, хоб‑она?
«Нужно с ними попробовать завязать какие‑то контакты, – думал в это время Нил. – Мало ли что может быть. Вон Пятницу из „Робинзона Крузо“ тоже хотели съесть живьем, и они тоже были люди».