– О! Есть комплекты с изумрудами и сапфирами. Взгляните. Под ваши синие глаза как раз…
– Пожалуй, я хочу гранат с бриллиантами.
– У нас есть такой комплект. Белое золото, белые и черные бриллианты и гранат. Отличный выбор.
– Я его возьму. Он прекрасно подойдет к моему вечернему платью.
Сливово-бордовое, оно будет отлично оттенять фингал Плутовки.
Остается открытым вопрос, как снять с себя украшения перед прыжком в воду?
Ну да, ладно… Обсудим это с Фельцером позже.
Паркуюсь во дворе, завидев свет в комнате дочери. Вхожу в прихожую, устало сбрасывая плащ и туфли. Споласкиваю руки и бреду в кухню. Меня успокаивает уборка. Если нужно привести мысли в порядок, я разбираю шкафы, выбрасываю все ненужное, сортирую и раскладываю предметы по местам.
Наверное, потому у нас нет домработницы… Ну, как посторонний человек сможет определить ценность вещи в моем доме? Выбросить ненужное или сохранить то, что дорого мне?
Ставлю на плиту кастрюлю с водой и освобождаю шкафчики.
– О, мать, ты пришла? – слова Яны ранят как кинжал.
Я буду скучать по ней… Сгину с ее глаз, «умру». Меня не будет, наконец… Надоевшей, виноватой во всех ее бедах матери…
– Добрый вечер, дочка. Как прошел твой день? – спрашиваю, стирая с полочки рассыпавшиеся специи.
– Меня восстановили в унике. С понедельника начинаю учиться.
– Отличная новость. Вот видишь…
– Еще ничего не известно, мать. Может, я не смогу догнать сверстников и вылечу за неуспеваемость.
– Ужинать будешь, Яночка? Поможешь мне приготовить?
– Что на ужин?
– Паста с креветками. Достань их из морозилки.
– Это очень жирно, мать. Ты бы лучше следила за фигурой, да и вообще…
– Что – вообще?
– Папа сказал, что в воскресенье будет праздник на корабле «Михаил Куралесов». Это самый красивый корабль на пристани. Ты бы сходила в парикмахерскую, что ли? Макияж сделала. Мам, в самом-то деле? Там столько людей будет. Чиновники, бизнесмены…
– Сделаю, Яна. Прическу, макияж. Все будет хорошо.
Я произведу настоящий фурор… Но дочке пока об этом знать необязательно.
Наталья.
Мне безумно больно, но я не подаю вида… Хочу ее обнять, прижать к груди и во всем признаться… Я, мол, не умру, дочка… Ты ведь будешь плакать, скучать? Или разведешь руками и пренебрежительно хмыкнешь?
Моя девочка, малышка… Та, кого я считала своей отрадой. Надеждой, благословением…