– Позавтракай, ты уже два дня без еды обходишься, ещё свалишься… – Он подготавливал три тарелочки, после перекладывая в них еду… Но третья оставалась пустой, прямо в его руках. Он будто передумал из-за чего просто положил её обратно на кухонный стол, тогда отдавая мне завтрак с вилкой.
– Зачем я вам?… – Я опускала взгляд наблюдая за фарфоровой посудой, что небрежно портилась под масленым завтраком. – Кхм, – Не желая этим завтракать я чуть отодвигала.
– Давай, не капризничай. У нас есть разговор.
– Какой же? – Я вздыхала брав вилку в белой окантовкой, и наконец потихоньку наполняя свой пустой желудок. – И зачем я вам?
– Всё потихоньку, – Он завтракал смотря в тарелку. – Ты у меня в плену, и я тебя никуда не отпущу, а значит у тебя нет выбора. Мне нужна помощь, кто-то должен вырастить моих сыновей.
– А.. Я тут причём?
Я вновь отодвигала от себя тарелку.
– У тебя хорошее образование, одно высшее, второе высшее незаконченное. Стаж, знание английского, испанского, изучение китайского…
Тогда я хмурилась скрещивая руки, наблюдая за его немного строгим видом, даже учитывая, что он был без футболки.
– И?
– Мне нужна девушка, которая вырастит моих двух сыновей. А ты идеально подходишь на эту роль.
– А, с этим не справиться их мать? – По его реакции было видно, что я задала не тот вопрос.
– С этим справишься ты, все дела детей будут на тебе…
– А, не боитесь, что я наврежу им?
Он вздыхал отклоняясь к спинке деревянного стула.
– Ты не навредишь ребёнку, особенно маленькому.
И он был прав, казалось, что он знал меня достаточно близко, хотя я точно видела его впервые.
– Хорошо, но… у меня есть условие. – Я хоть и немного расслаблялась, но всё же боялась его. Похититель, человек, который украл меня лишь для воспитания его детей. – Никаких рук, вы не прикасаетесь ко мне, я не прикасаюсь к вам.
– Я тебя услышал.
– И… Как долго вы будете меня держать в плену?…
– Как только у меня появиться жена, с тебя снимутся эти обязанности, и я отпущу тебя.
Эти условия были абсурды, но у меня не было выбора, и я подписывала контракт пером, как в старые времена, когда девушка и вправду была ничем не меньше, чем объект.