Участковый психиатр, когда к четырем Вовкиным годам я до неё добралась, оценив масштаб бедствия задержки Вовкиного развития (два звукоподражания «мяу и ав» и одно слово «ту-ту»), сразу выделила нам одно бесплатное занятие в неделю с дефектологом. Так Вовкина типа темповая задержка развития речи превратилась в общее недоразвитие речи самой крутой степени. Он не говорит. Вообще. Поликлинический невролог на мой припадок отчаяния во время приёма наконец призналась, что наш врач психиатр. Вот так неожиданно я получила первый подарок: супервайзера в мире задержек речи.
– Может быть, Вам, Евгения Михайловна, обратиться в соседний кабинет, я же все же логопед, – предлагает она, которая по четвергам терпит выходки малого, его истерики, пролитую мимо цветов воду, ураган из кубиков сортёра в кабинете, порванные распечатки и картинки, ватные диски, разбросанные карандаши и дикие натянутые вопли.
Терпит и хвалит. Она его хвалит каждый раз в конце занятия. А я почти реву от безнадеги, складывая слёзо/сопли в гамак голосовых связок. Мы занимаемся больше полугода на этот момент.
– К психиатру, Вы думаете?
– Нуууу, зачем так сразу. Попробуйте сперва к психотерапевту. Она у нас весьма достойная.
Еду домой и не дышу, погрузив маленького чумазого (валялся на осеннем асфальте) сопливого омена в детское кресло и подкупив конфетой. Только не ори, дай осмыслить инсайт.
Через две недели я открыла дверь кабинета душевного доктора. На кожаном диване плюшевые хэндмэйд котики. Я втапливаюсь в глубь угла.
– Здравствуйте, Евгения Михайловна, какой у Вас вопрос?
А я не могу. На мне клетчатая пижамная рубаха и полный бигбадабум в башке, подпираемый здоровенным комком кошачьей шерсти в горле. На докторе белый халат, узкие очки на детском милом лице.
Моему доктору от силы лет 25, я засомневалась и решила пасануть:
– У Вас фамилия редкая, – мямлю.
– Неужели?
– Да. Вы не родственница моего препода по офтальмологии? Сыграл большую роль в моем желании закончить медуху.
– Нет. Я к нему не имею отношения. А когда Вы закончили колледж?
И я рассказываю…
И это было начало.
…а затем Мы наш, мы новый Мир построим: Кто был ничем, тот станет всем. (с)
– И все же, какой у вас вопрос ко мне, Евгения Михайловна? – это уже третье обращение ко мне спеца по душе. Я накручиваю волосы между пальцами и несу чушь, потому что в коробочке на антресоли сознания требовательно бьётся: желать убить человека, это нормально? Я же не убью никого, не могу, правда же, доктор?