Галка была, как говорят, женщиной от бога. Можно привить девушке вкус и изящные манеры и даже при скромных вокальных данных научить петь, однако никто не научит женщину чувствовать. Женственность и сексуальность – природные дарования. А в моей подруге эти качества отлично сочетались с достоинством и умением быть счастливой.
Рядом с Галкой всегда дышалось легко и спокойно. Я с удовольствием наблюдала, с каким восторгом глядят на неё подругу мужчины. И вовсе не потому, что в Грузии само женское существо возведено в ранг божества. На неё оглядывались бы везде: в Москве и Урюпинске, в Париже и Мадриде. Галкин кокетливый поворот плеча будто звал протянуть к ней руку, а её певучий голос магически увлекал идти за ней… потеряв голову.
Моя подруга часто рассказывала о своих любовных приключениях. Увлечённая историями подруги и невольно пламенея страстью, я будто становилась участницей тех романов и сцен.
Как-то мы нежились на пляже, и Галя, поправляя на мне тонкую бретельку купальника, вкрадчиво спросила:
– Ну, а у тебя парни-то были?
Я вдохнула солёный воздух и, разминая в пальцах грубый песок, рассказала про свой "сексуальный опыт": о нескольких поцелуях с одноклассником и пылких объятиях в подъезде с однокурсником, провожавшим меня с вечеринки.
Удивлённо вскинув глаза, Галка прыснула:
– Так тебе двадцать три! Я в это время огонь и воду прошла. Как же тебя, такую красавицу, без любви… оставили? В Сибири-то у парней поотмерзало, что ли?! – Скользнув по моему телу озорным взглядом, она добавила: – Какой товар-то пропадает! – немного помолчав, подруга вздохнула. – Знаешь, в Грузии с этим серьёзно: или замуж надо идти, или по большой любви первый раз отдаваться.
– А как грузинские мужчины? Так ли они хороши, как о себе говорят? – удивляясь своему любопытству, спросила я.
– Что тебе сказать, – вздохнула Галка. – Конечно, такую пьянь, как мой бывший муженёк, здесь не встретишь. Пить они умеют и в ухаживании хороши. Много страсти. Ну а всё остальное… кому как повезло с физиологией и практикой. А вот юмор у грузин особенный. Надо здесь родиться, чтобы его понимать.
Летом народу в Батуми увеличивалось в пять-семь раз. Турбазы, курорты и дома отдыха наполнялись отдыхающими. Рестораны, кафе и шашлычные с утра шумели посетителями, а приморский бульвар пестрел нарядной толпой гуляющих. Вечером он светился разноцветными лампочками, их длинные гирлянды висели на пальмах, как на новогодних ёлках.