Я никогда не забуду один случай, который утвердил меня в этом выводе. Это произошло, когда нашему сыну Дэвиду было около трех лет. Мы сидели в машине, Дэвид с приятелем сидели на заднем сидении. Мы с Джери наклонились друг к другу и слегка поцеловались. Приятель Дэвида тут же воскликнул: «О-о-о-о! Твои родители поцеловались! Мои родители никогда не целуются!» По его тону можно было подумать, что нас застигли на месте преступления. Дэвид посмотрел на своего друга с усмешкой. Затем он повернулся к нему, наклонился и сказал с гордостью: «Ну а мои родители целуются много!»
Наконец я соединил все воедино, и вот что получилось: Любовь к Богу и глубокая, счастливая любовь друг к другу – это самый большой подарок, который родители могут сделать своим детям. Если это есть у нас, то мы сможем достигнуть цели! Мы сможем воспитать «Прекрасных детей в трудные времена!»
«Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее… И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Ефесянам 5:25; 6:4).
Мои последние воспоминания о моем отце останутся со мной навсегда. Он лежал тогда дома на своей кровати, изнуренный раком, зная, что конец близок. Мне было тогда 12 лет, и я был самым младшим из пяти братьев. Он позвал нас всех, сказал свои последние слова, и это был последний раз, когда мы видели его. Я не помню, что он сказал тогда. Я помню только какую любовь я испытывал тогда и какой подарок он подарил мне. Он хотел, чтобы у меня было 20-зарядное ружье, с которым он охотился на перепелок. Я помню объятия, слезы и его отношение ко мне. Я храню как бесценный дар и это ружье, и те воспоминания, которые связаны с ним – воспоминания о тех временах, когда мы охотились вместе в полях Северной Флориды, где я вырос.
Я много раз мысленно возвращался в свое детство. Я старался воскресить в своей памяти все положительные и радостные воспоминания о моем отце и наших отношениях. Этих воспоминаний много, и они трогают меня до слез даже теперь, когда я пишу эти строки.
Но грустная вещь в том, что в течение последних коротких 12 лет, проведенных вместе, я и мой отец не имели глубоких связующих отношений. Не то, чтобы ему было все равно или он не пытался ничего сделать; но всегда что-то мешало ему. Мой отец был вспыльчив и иногда повышал свой голос, не обязательно на меня, но на кого-то другого или на что-то, что раздражало его. Но я, будучи ребенком, временами испытывал страх, боль, становился непокорным и злым.