– Доброе утро.
Я жду его реакции и весь распрямляюсь, хочу быть приятным для него. Мастер молча кивает, держа во рту иглу. У меня внутри словно умирает что-то и приходится встать. Его стол в беспорядке, я подхожу ближе, чтобы получше осмотреть, за темнотой не видно красоты. Названий всех этих инструментов я не знаю, но своим видом они вызывают у меня больше отторжения, чем интереса. Выглядят как оружия для пыток, я отхожу назад. Мастер не шелохнётся. Словно сам он кукла в руках кукловода, точёные и выверенные движения, подобные механизмам. А его взгляд не выражает ничего, совсем ничего. Меня бы это пугало, не будь мы знакомы, и не видя я его слёз над теми листами, что соединены красной нитью, точно судьбой. Мастер с тяжестью вздыхает.
– Не стой над душой.
Его рука иглой протыкает кожу головы.
– А куда мне..?
– Иди на улицу, – Он снова берёт иголку в рот.
Я делаю несколько шагов к коридору и не могу понять, почему же подчиняюсь ему. Он сам сказал, что мне не отец и никто, почему я обязан его слушать? Я оборачиваюсь и хмуро на него смотрю. Его взгляд в это время поднимается ко мне, и я пугаюсь, одёргивая себя назад.
– И надень что-то посвободней, эти буржуи сковывают вас как им вздумается, а вы молчите. Телу куклы нужно дышать и чувствовать на себе воздух, понимаешь? Вместе со свободой, в складки одежды умещается и любовь.
Его голова вновь склоняется к работе.
– Одежду возьми наверху в ящике, она будет тебе велика.
Больше он ничего не сказал. Мне будто это даже польстило, и я поднялся по лестнице. В пустой комнате ничего и не было кроме старого комода и одноместной покосившейся кровати, рядом с которой постелено маленькое место, как для ребёнка, чуть больше меня. Я сел перед комодом и открыл нижний ящик. Подумал, что снова не заметил, как покорился ему. Половицы под ногами скрипели, пока я выгребал вещи со всего комода. Их было не так много, как я предполагал, и все они действительно меня в себе топили, они были взрослые. Насколько помню, я видел Мастера только в халате. А вся одежда здесь больше уютная и свободная, мне почему-то кажется, что мастер не носит чего-то подобного. Растянутую кофту я надеваю на голову и ощущаю себя как в платье, но в ней очень мягко и удобно, она пахнет приятной стариной, отдавая сгоревшими свечками. Я решаю остаться в тех же шортах, снимаю обувь и гольфы, оставаясь босиком, а рубашку и пиджак складываю в квадратик. Мой вид и ощущения совершенно меняются, в голове будто что-то всплывает и забывается вновь. Эта одежда и комната, кажется, до боли знакомой,