И вот… Он стоял всё там же. На той самой поляне, перед тем самым камнем-жабой.
Звонкий, переливающийся смех лешего раскатился по лесу, заставляя птиц тревожно вспархивать с веток. Лесной дух висел вниз головой на ветке древнего дуба, хлопая в ладоши с таким восторгом, словно наблюдал величайшее представление в своей бессмертной жизни.
– Да пошутил я, пошутил! – леший едва не сорвался с ветки от приступа неудержимого хохота, его борода с колокольчиками раскачивалась как маятник. – А муху ты зря прикончил, самурай-технарь. Теперь пройти дальше будет куда сложнее.
Айто нахмурился, сжимая рукоять катаны до побелевших костяшек.
– Это почему же? – в его голосе слышалось недоумение, смешанное с раздражением.
Леший кувыркнулся в воздухе и приземлился на ноги с изяществом, неожиданным для его кряжистой фигуры. Затем театрально взмахнул рукой, указывая куда-то за спину Айто.
– Потому что без этого тебе только меня победить надо было, а теперь придётся справиться и вот с теми ребятами, – его жёлтые глаза сверкнули зловещим удовольствием.
Айто обернулся и почувствовал, как кровь стынет в жилах. С жутким басовитым жужжанием к поляне приближался рой исполинских мух размером с ворон. Их полупрозрачные крылья мелькали с немыслимой скоростью, создавая в воздухе гудящий вихрь. Но страшнее всего были их морды – не обычные фасеточные глаза и хоботки, а настоящие звериные пасти с рядами острых, как иглы, зубов и капающей с них слюной.
– Тут, знаешь ли, правила такие, – продолжал леший, достав из воздуха кресло-качалку и развалившись в нём с видом театрала перед началом спектакля. – Пока нейтральных существ не трогаешь, они на тебя не нападают. А ты первый кровь пролил.
– Вот же пройдоха, – выругался Айто, принимая низкую боевую стойку.
Он извлёк из ножен танто Зимнего Ветра, и клинок мгновенно откликнулся, окутавшись морозным паром. Холод, исходящий от лезвия, достиг пальцев Айто даже сквозь рукоять. Синий сапфир в основании клинка пульсировал, словно сердце, готовое выплеснуть свою силу. Айто ощутил, как в его теле пробуждается энергия, которую виброкс называл "маной" – прохладная, текучая, подобная горному ручью.
Рой смертоносных мух приближался, их жужжание превратилось в низкий угрожающий рёв. Воздух наполнился запахом гнили и разложения.