– Мы поговорим об этом, когда тебе будет лет двадцать пять.
До этого возраста было так далеко! И вот ей уже тридцать. Это сейчас Лена понимает, что бабушка знала всё, а тогда… Бабушка отправляла и встречала Лену со школы, кормила, проверяла уроки и отправляла в музыкалку или гулять. Лена выросла, была занята собой. До бабушки ли тут? Она забегала к ней на несколько минут, чтобы обнять и поцеловать. А потом, разве с бабушкой можно обсуждать про любовь, замирание сердца и томление где-то там, ниже пояса. Об этом не говорят. Об этом стыдно говорить. И что может понять бабушка про любовь? Она же старая и мужа у неё не было. Лене в восемнадцать казалось, что бабушка уже сразу родилась бабушкой. Не была она никогда девочкой, девушкой, молодой и красивой. Хотя тут Лена неправа. Бабушка Эля очень красивая. Это вам не старушка с лавочки во дворе, обсуждающая соседей. Бабушка руководила фирмой, много знала, встречалась с людьми по бизнесу, за ней пытались ухаживать. Только бабушка отмахивалась и говорила:
– Моя любовь давно умерла.
На все расспросы о бабушкиной жизни Элеонора начинала грустить, глаза подозрительно блестели, и она отвечала односложно:
– Это не интересно. Вся моя жизнь в тебе.
Лена бродила по квартире, касалась рукой мебели, посуды, книг. Книги. У бабушки было очень много книг. Огромный шкаф до самого потолка, а потолки тут были три метра, стоял массивный шкаф, а сбоку складная лестница. Здесь было всё: и приключения, и фантастика, и детективы, и романы, и современная бульварная литература. Бабушка читала запоем всё. Но Лене рекомендовала ту литературу, которая бы её развивала и давала задуматься.
– Я должна быть в курсе всех литературных новинок, – говорила бабушка, объясняя бульварные книжонки.
В спальне стояла огромная кровать с балдахином. Идеально заправленная, ни единой складочки. Рядом с подушкой всегда сидел медвежонок. Старый, с проплешинами. Бабушка его очень берегла и никогда не давала с ним играть.
– Это единственное, что у меня осталось, – туманно говорила она. – Прости, Еленочка, но с ним я тебе играть не дам.
Лена сердилась на бабушку, топала ножками и громко орала. Бабушка улыбалась, выводила Лену из спальни и совала в руки какую-нибудь книжку, игрушку или конфетку. Бабушку невозможно было заставить. Она садилась в кресло-качалку и говорила: