– Ну что ты несешь, Макс! – Ирина смотрит на брата рассерженным взглядом, – не хватало еще мать тревожить! Если она еще ничего не знает, значит, оно и к лучшему. Надо звонить «Тимочке» в первую очередь, а там уже все будет понятно.
– Ну, что? Не помнишь, кто такой Тимочка? – Макс усмехнулся и посмотрел мне прямо в глаза.
– Не помню.
Я честно пыталась вспомнить, но ничего не получилось. Сразу, как только открыла глаза сегодня утром, я надеялась, что моя память восстановится сама собой, но все осталось как прежде. И все, что я хотела сейчас – уснуть и не проснуться. От отчаяния и ощущения неприкаянности было так гадко и опустошенно на душе, что сил что-то делать и хоть как-то бороться – не было.
Получается, что единственные люди, которых я знаю на данный момент, это Макс и Ирина. Два человека, которые пришли мне на помощь, и которые, по сути, так и остались для меня незнакомцами.
Глаза предательски запекло, и я с трудом удержалась, чтобы не зажмуриться. Что мне сказать этому Тимочке, когда он возьмет трубку? «Здравствуйте, я не знаю, как меня зовут, и где я живу, но ваш номер записан у меня в телефоне?»
– Не плачь, Зеленоглазка. Тебе все равно придется это сделать. Надо же узнать, кто ты такая?
Слышу слегка грустный голос Макса и вздыхаю. Конечно, он прав. Не могу же я вечно сидеть в чужом доме и пользоваться добротой, которая не может быть бесконечной.
В этот момент телефон завибрировал у меня в руках, и от неожиданности я едва не подскочила на месте. Входящий звонок – «Тимочка».
– Ответь. Человек волнуется. – Подбадривает меня Ирина, и я нажимаю кнопку.
– Поля?! Поля! Это ты?! Скажи, хоть что-то, Поля! Где ты?! Куда ты пропала, Полька, я места себе не нахожу!
В ухо ворвался тревожный голос мужчины, и я в испуге отвела телефон от уха. Меня словно хватил какой-то паралич – рот онемел, а язык не слушается. Вместо того чтобы ответить хоть что-то, я сижу и растерянно хлопаю глазами. Увидев мое состояние, Ирина выхватывает телефон из рук и выходит с ним на веранду. Я слышу возбужденный тембр ее голоса, но не могу разобрать ни слова.
– На, выпей, и успокойся. Ну, что ты так испугалась, не пойму? Это ведь твои родные.
Макс протянул мне стакан с водой и опустился на корточки рядом с моими коленями. Делаю несколько глотков и смотрю на него сверху вниз. Черная макушка, загорелое лицо, квадратный подбородок, уже поросший короткой, острой щетиной, а между бровей пролегла напряженная, задумчивая складка. Я вдруг ловлю себя на мысли, что совсем скоро этот мужчина исчезнет из моей жизни навсегда, и чувствую легкий укол грусти.