Виноградский куда-то звонил, орал в трубку, и через полчаса прилетел голубой вертолёт, взявший Пашу на борт и доставивший его точно в Склиф. Так сержанту Сергееву спасли жизнь и даже восстановили тазобедренную кость. Но из милиции Пашу попросили, а хромота с бывшим ментом осталась навсегда, как воспоминание о лихих временах.
Тот случай долго мусолили в прессе. Даже на Первом канале показали сюжет, как слаженные действия многих служб, спасли человека после аварии. Об одном молчали журналисты: Виноградский и Сергеев устроили смертельное ралли, гоняя по городу среди живых людей, – и они были пьяны, как матросы Его Величества.
Паше было за сорок лет. Голова его была абсолютно лысой. Челюсть тяжёлой. Взгляд вечно обиженный.
– В бильярдную вези меня, – сказал я. – В «Викинг».
Паша кивнул.
Мы ехали молча. Играло радио. Город был уже пуст. Когда в городе холодно, то всегда пусто. Все дома сидят, смотрят "Поле чудес" и пьют водку.
Через пятнадцать минут мы были на месте.
– Мне вас подождать? – спросил Паша.
– Меня не жди. Девочек заберёшь. Надеюсь, они скоро выйдут.
Паша снова кивнул. Он казался весьма почтенным и исполнительным. Видимо, Анжела хорошо платила ему.
Я зашёл в холл. Меня встретила сердобольная тётенька, которая постоянно поправляла очки, скорее, чтобы спрятать своё лицо. Она думала, что я её не узнаю. А я её помню. У меня память феноменальная. Иначе, как я уродов ловить буду?
Её звали Ольга Николаевна. Она учительница по русскому и литературе. Это на её уроках я списывать Анжелке давал.
Но я сделал вид, что не узнал. Пришлось подыграть. Вся наша жизнь игра… твою мать!
– Здравствуйте, – поздоровался я и сразу спросил: – Подскажите, где Катька и Надька?
– Я провожу тебя, – поправила она очки. – Девушки на втором этаже.
Мы остановились возле 12-го номера. Я без стука открыл дверь. Ольга Николаевна поспешила ретироваться; кто его знает, может, сейчас начнут стрелять?
Я зашёл. Огляделся. Большую часть комнаты занимала огромная кровать. Посредине неё лежал голый парень. Справа и слева к нему прижимались напуганные голые девочки.
"Ну что, будем спасать?" – подумал я.
Парень на кровати казался немногим старше меня, но выглядел он как ветеран, прошедший через мясорубку трёх войн.
Его тело было заштопано от коленок до переносицы. Это были как мелкие шрамы на ногах и животе, так и довольно крупные и глубокие рубцы на груди и правом плече. Полагаю, рядом с ним взорвался осколочно-фугасный боеприпас. И не осталось сомнений, что в 12-ом номере находился именно солдат нашей доблестной армии. Для полноты картины не хватало «Калаша», приставленного к изголовью, и военной формы, разбросанной на полу. Определённо, парень был действующим контрактником, подразделение которого вернулось с войны по своим военным делам.