– Всё нормально, товарищ лейтенант. К Надежде мамка приехала. Девушкам пора уходить.
Высокий кивнул. Остальные солдаты освободили проход к двери, пропуская меня и девчонок.
"Пронесло, в смысле прокатило", – подумал я, двигая на выход.
Первыми из номера выскочили девчонки.
Я заметил в коридоре свою учительницу по литературе, которая ужасно переживала за проституток и за общий порядок в гостинице. Перед тем как закрыть дверь, я сказал на прощанье солдатам:
– Удачи вам, мужики.
Не дождавшись ответа, я закрыл дверь и замахал снизу вверх руками, не гоняя воздух, а прогоняя девочек из коридора вон.
Катька и Надька рванули по лестнице вниз и выбежали из гостиницы.
Я подошёл к окну и увидел, как они сели в "девятку" Паши хромого.
– Вот и всё, Анжелочка, – сказал я и сразу услышал голос за спиной:
– Скажи мне, Спицын…
Я обернулся.
В метре от меня стояла Ольга Николаевна, как всегда поправляя свои очки и недобро хмурясь.
– Что вам сказать, Ольга Николаевна? – поинтересовался я.
– Спицын, ты что, с ними? Ты тоже бандит? – неожиданно спросила она.
Я не знал, что ответить. Как можно объяснить моё присутствие в 12-ом номере? Нагнул отделение солдат и отжал баб, чтобы трахнуть их в другом месте?
– Эх, Спицын, Спицын… – вздохнула Ольга Николаевна, а ныне администратор в гостинице «Викинг», которая, когда требуется, звонила Анжелке и вызывала девочек для солдат, для ментов и бандитов, а также загулявших мужей. Так недолго и своего сынка здесь встретить. Хотя тот вряд ли объявится в «Викинге», потому что он активный член «борисовской» группировки, которая враждует с «южными». Пусть Ольга Николаевна у сына своего узнает, почему он бандитствует, а не работает «как все нормальные люди». У меня спрашивать не нужно; в конце концов, это её сын бандит, а не я.
– Разрешите пройти, Ольга Николаевна.
Бывшая учительница строго посмотрела на меня, затем сделала шаг в сторону.
Я прошёл мимо, но всё же обернулся и сказал:
– Ольга Николаевна, а вы не вызывайте мужикам девчонок. Вы только выполняйте свои обязанности администратора…
Я не ждал ответа, хотел просто уйти, но она прошептала в спину:
– Не могу не звонить, Фёдор. Иначе меня отсюда выгонят, как бездомную сучку…
Добавить было нечего. Муму утонула снова… Сейчас всей стране тяжело…
– Прости меня, Фёдор Спицын, – тихо сказала моя школьная учительница литературы.