Сразу после Нового года у Димы Мэра пропала дочь. Ей было двадцать два года, её звали Лариса Дмитриевна. Она нигде не училась, нигде не работала, любила шумные тусовки в Москве и в собственном городе, а также тащилась от Турции, в которую часто летала.
И вот однажды Лариса Горшкова вместе со своей подругой Мариной пришла на дискотеку, где было полно "южных" бандитов. Все в зале знали, чья Лариса дочь, и потому никогда и никаких проблем у неё и её подруги не возникало. Но в тот вечер к ней прицепились два неместных парня. Они подошли к столику, за которым отдыхали подружки, и стали клеить дочь Мэра, словно обычную шлюху, мечтающую о бесплатном пиве и о сильном бандитском плече, на которое всегда можно положиться.
Лариса Дмитриевна предупредила парней сразу, что она девушка в этом городе известная, что за неё могут руки и ноги на хер поотрывать.
Парням ответ не понравился. Они были приезжими – или, скорее, залётными. Оба родом из пригорода Йошкар-Олы. Оба пару месяцев назад откинулись из мордовской зоны, где чалились два дня и два года. После того как пацаны откинулись, они лихо отжали у марийского лоха битую "девятку" и отправились на ней в Московию в поисках удачи и лёгких денег. В город они приехали утром, а уже вечером покоряли умом и удалью русоволосых красавиц.
Но дочь Димы Мэра была неприступна. К тому же неподобающе груба. Она уверяла, что только ей стоит свистнуть, как к столику подкатит толпа очень серьёзных людей, чтобы защитить её и разъяснить пацанчикам, насколько они тщедушны.
Парни услышали угрозу и отступили. Но сдаваться не собирались.
Они сидели в своей "девятке", когда Лариса и Марина вышли на улицу. Затем всё решили секунды и отсутствие на стоянке таксистов. Никто не заметил, как двое парней схватили девушек, затолкали их в машину и скрылись в темноте.
На утро жена Димы Мэра забила тревогу. Дочь не вернулась с дискотеки, и её телефон не отвечал на вызовы. Лариса всегда была загульной тусовщицей, но если она задерживалась, то неизменно предупреждала свою мать.
Оказалось, что никто не заметил пропажи девушек. Никто из "южных" или "борисовских" не видел двух сухощавых парней среднего роста. Никто не запомнил чёрной "девятки" без заднего бампера на стоянке, потому что ни один человек не обратил на машину внимания. Получалось, что парни не оставили после себя ни единого следа. Они просто заехали в чужой город и ограбили его, сорвав спелые плоды, поскольку эти две девочки знали себе цену и встречались с мальчиками исключительно по любви или вообще не встречались.