Он ухмыльнулся— оскал зверя, готового пожрать свою добычу.
Его руки обхватили мою талию, приподняли, поставив на край фонтана. Холод камня контрастировал с жаром его тела.
– Покажи мне, как ты скучал , – прошептала я, закидывая ногу ему на плечо.
В глазах Морвена появился азарт. Он рыкнул, и в следующее мгновение его язык – длинный, гибкий, неестественно горячий – провел по самой чувствительной точке.
Я вздрогнула, впиваясь пальцами в его волосы.
– Морвен…
Он не останавливался.Каждое движение его языка было точным, безжалостным, доводящим до края.
Я стонала, задыхалась, извивалась, но его хватка была железной.
– Я… я…
Он углубился, и мир взорвался в золотых вспышках.
Я крикнула, зарычала, вцепилась в него, чувствуя, как пульсирует между ног.
И тогда – зажмурилась.
––
– Настя!
Я очнулась и открыла глаза. Я не сразу поняла, что я кричу и рычу. Передо мной стоял Роберт. Пистолет в его руке опущен, но глаза полны ужаса и тревоги. Я оглянулась. Пиала валялась рядом, мои руки были в крови.
Я повернулась к Оле. Она лежала неправильно, неестественно. Руки вывернуты, глаза открыты – но в них не было зрачков.Вокруг – те самые руны.
Я закричала и бросилась к ней, трясла, звала, но она не дышала.
– Оля! Олечка, очнись, пожалуйста! Умоляю тебя! – ревела я.
Я не заметила, как помещение начало заполняться людьми в форме с оружием. Мелькнула Демьяна. Ее взгляд был диким, обреченным.Кто-то схватил меня, поднял и бережно прижал к груди, защищая от всего мира.Я билась, но сильные руки не отпускали. Меня понесли наверх, сквозь море людей. Все было как в тумане.В зеркале мелькнуло отражение – Роберт нёс меня, а мои глаза горели золотом......
Глава 11. Ненависть или любовь?
Видимо, я опять уснула, потому что очнулась в том же лесу, в том же месте, где за мной гнался Морвен. Изумрудная комбинация облегала моё тело, словно вторая кожа. Истеричный смех вырвался из груди, и я опустилась на колени, чувствуя, как внутри закипает ярость.
Я ничего не контролировала – ни свои сны, ни реальность, где меня держали взаперти. Даже собственное тело предавало меня, позволяя чужому разуму – этой Айлин – вторгаться в мои мысли. А Оля… моя дорогая Олечка… погибла страшной смертью.
Внезапно сзади на плечи опустились огромные руки с острыми когтями.Смех перешёл в надрывный вой. Слезы градом катились по щекам. Сколько ещё это будет продолжаться? Сердце сжималось от тревоги за родителей – вдруг с ними что-то случилось? Время потеряло смысл.