– Я, – ответила Юля.
– И мы, – подтвердил Павел.
– Кто «мы»?
– Я, Герман, Фил, Сергей.
– Интересно… – протянул Петрович.
– А кто убил?
– Не мы! – хором ответили мужчины.
Остальные покачали головами.
– А кто впустил?
– Не я, – ответила испуганно Юля.
– Но кто-то из вас это сделал. Зачем? И кто? Кроме вас в доме никого нет.
– Никого, – подтвердил Герман.
– Дверь у тебя была открыта. Может быть она и сама зашла, но кто-то в неё стрелял. Кто-то из вас.
– А может быть кто-то чужой? Ведь дверь была открыта, – спросила Юля.
– Стреляли в упор со стороны двери в холл. Следы только одни, в сторону дома. Девушка пришла одна. На дороге машина стоит. Возможно, что её. У нас в деревне таких нет. Вы парковались где?
– На участке Германа, – нестройно ответили присутствующие.
– Проведи-ка меня в кабинет. Я буду там вести беседы. С кем поговорю, отправь в спальни.
Герман повёл Петровича в кабинет.
– А ты сказал, что не знаешь её. Соврал?
Герман нахмурился, протёр очки.
– Старая история. Я старался забыть её. Вот и забыл. Так забыл, что не узнал.
– Криминальная история?
– Почти…
– Мы, конечно, дружим… Но, если это ты… причастен к убийству, не обессудь.
– Я понял, – Герман сжал зубы. – С меня начнёшь?
– Да, нет, пожалуй, – задумчиво произнёс Евгений Петрович. – Пока поможешь. Последним опрошу. Начнём. Только вкратце охарактеризуй всех.
– Вы же половину знаете.
– И всё-таки… – вздохнул Петрович.
Герман рассказал про друзей и историю, произошедшую несколько лет назад. Петрович хмыкнул, но не прокомментировал.
– Покажи пистолет.
Герман достал из сейфа свёрток, развернул полотенце и протянул Петровичу. Тот ещё раз хмыкнул:
– Трофейный. Состояние отличное. М-да… Зови кого-нибудь. Приступим к опросу.
Первой в кабинет Германа к Петровичу зашла Мирослава. Красивая самоуверенная, ухоженная, женщина. Тёмные прямые волосы до плеч, белая кожа, синие глаза делали её похожей на Клеопатру, которую сыграла Элизабет Тейлор. Выразительно изогнутые губы подчёркнуты карминовой помадой. Это с утра-то, после ночи с мужчиной. Стройную фигуру, примерно около метра семидесяти, обтягивали джинсы, сверху белая футболка свободного кроя с длинными рукавами. Выглядела Мирослава лет на тридцать.
«Эта женщина знает себе цену и цену окружающих, – подумал Евгений Петрович. – Ухоженная, явно не выглядит на свой возраст. Ей около сорока, наверное. Как она тут оказалась? По-моему, я где-то видел её. Не у Германа, но тоже зимой. Где? Мы не могли нигде пересечься».