Правительства не рискнули ослушаться. Тем более что народы мира были не на их стороне. Слишком сытной, безопасной и удобной стала жизнь миллиардов людей, чтобы отказаться от нее ради возможности опять вернуться под власть коррумпированного бюрократического аппарата. Военные конфликты стали затухать. Главари крупнейших преступных и террористических группировок однажды были найдены мертвыми. Причем не только они сами, но и члены их семей, любовницы и любовники, а также наиболее преданные сподвижники. За порядком вместо живых правоохранителей стали надзирать нейробы – роботы, управляемые нейросетями. Они не только задерживали преступников, но и мгновенно проводили следствие, выносили приговор и тут же приводили его в исполнение.
Наказания назначались разные – от временного паралича до смертной казни. Никаких тюрем и лагерей. Все они были закрыты. Задержанный преступник, если ему выносился относительно мягкий приговор, помещался в специальную нейрокапсулу, где нейросети осуществляли «промывку мозгов». Из такой капсулы выходил уже совершенно другой человек. Мелкий воришка или мошенник после такого наказания питал отвращение к присвоению чужой собственности. Убийце или насильнику такой милости ждать не приходилось – такие умирали через несколько мгновений после задержания. Не удивительно, что через пару десятков лет преступность практически сошла на нет. Да и красть стало нечего. Движимые собственными представлениями о социальной справедливости, нейросети практически уравняли в правах и достатке девяносто девять процентов населения Земли.
Элита сохранялась, но о ней почти ничего не было известно. Большинство думало, что ее нет вовсе. Потому что не имело значения, богат ты или беден, если каждый может лечь в нейрокапсулу и погрузиться в мир своей мечты. В этом виртуальном пространстве пользователь мог быть хоть древнеегипетским фараоном, хоть императором Галактики. Какая разница, если в реальности ты существуешь на обязательном прожиточном минимуме, ведь в любое мгновение нейросети создадут тебе все, что пожелаешь, причем данное не только в визуальных и звуковых образах, но и в обонятельных и осязательных. Конечно, качество этих образов не было высоким, но на это никто и не жаловался. Кому захочется, например, во время схватки гладиаторов в полной мере испытать ощущения, сопутствующие удару в живот бронзовым римским гладиусом?