Новые города стали расти вширь, занимая все большую площадь суши, но нейросетям этого показалось мало. Строения Нейро-сити – единого мегагорода – потянулись на километры ввысь и на десятки и сотни метров вглубь. Верхние этажи стали стартовой площадкой для космических кораблей – беспилотных, конечно, а нижние – проникли в морские и подземные глубины. Людям в исполинских строениях Нейро-сити было отведено немало места на всех, но каждому – крохотная ячейка, только-только нейрокапсулу установить. Ведь в Метавселенной люди не только развлекались, но и работали, оправдывая свое право на существование. Правда, работа эта не отличалась от развлечения, ибо единственным делом для человека стало обучение нейросетей.
Люди могли сколько угодно путешествовать в виртуальных мирах, править империями, сражаться с пиратами, пришельцами, бандитами, заниматься флиртом и не только, создавать гениальные шедевры, побеждать в спортивных состязаниях, строить и разрушать, ну или вить уютные семейные гнезда – ведь в реальном мире семья прекратила свое существование, – а нейросети фиксировали все душевные движения подопечных и совершенствовались. Так люди, сами того не подозревая, укрепляли стены собственной тюрьмы, отдавая машинному разуму последние капли своей свободы. Ведь даже дети теперь рождались по инициативе и под контролем нейросетей. Любовь переместилась в Метавселенную, где каждый мог подобрать себе идеальную пару.
К исходу XXI века стерлись любые различия, даже языки хотя и не превратились в некое единое наречие, но совершенно утратили прежнее влияние. В реальности люди почти не встречались друг с другом и, следовательно – не разговаривали, а в Метавселенной нейросети обеспечивали мгновенный перевод, так что не имело ни малейшего значения, на каком языке разговаривали пользователи. Да и то лишь поначалу. Со временем все былое языковое разнообразие свелось всего к паре десятков наречий – несколько европейских, африканских и восточных, включая и славянские. Так как образованием давно занимались нейросети, они и обучали этим языкам детей, независимо от этнической принадлежности последних.
Так что к началу XXII столетия нейросетям практически удалось добиться единообразия человечества в реальном мире, взамен предоставив беспредельную, увлекательную и бесконечно разнообразную Метавселенную. Девяносто девять процентов людей на Земле продали право своего первородства за чечевичную похлебку. Значит ли это, что в человеческих душах не осталось гордости и воли к сопротивлению? Нет. Тягу к свободе вытоптать до конца невозможно. В этом имели возможность убедиться многие тираны прошлого. Вот только нейросети оказались куда худшими угнетателями, чем их предшественники. Они не применяли пыток, цепей и каменных мешков, а, наоборот, холили и лелеяли род людской, почти превратив его в однородную, нерассуждающую массу.