– Марен, – скованно кивает он, проходя мимо.
Меня Миллер словно не замечает, и я притворяюсь, что внимательно рассматриваю шкафчик, к которому придавлена подругой. Над замком слабо, но все-таки просматривается полукружье стертой надписи «дебил».
– Миллер, – ледяным тоном отвечает Марен.
Едва он проходит, она показывает ему вслед язык и развязно выставляет бедро. Я видела Миллера последний раз в мае, с тех пор он постригся и вместо обычных лохм у него сбритые виски, а волосы на макушке зачесаны волной, будто он мечтает стать солистом мальчиковой музыкальной группы.
– Тошнотный смокинг, – бормочу я себе под нос, и Марен насмешливо фыркает.
– А что еще он мог надеть на защиту своего проекта? – Рука Марен все еще продета в мою, она тянет меня в центральный холл. Там пусто, сквозь высокие окна, выходящие на парковку, струится свет позднеавгустовского солнца. – Этот парень никогда ни в чем не знает меры.
Я слышу удаляющийся стук его каблуков. Мерный, ровный шаг, не сбившийся при встрече со мной.
– Спокойно, Ро. – Марен легонько пихает меня локтем в бок. – Не дай ему испортить тебе настроение.
– Он не испортил, – отвечаю я, хотя сердце мучительно сжимается, как бывает только при встрече с Миллером. Наверное, это естественная реакция на его глубочайшую ненависть. – Я готова.
– Отлично, – говорит она и подталкивает меня вперед.
Мы оказались в конце коридора, перед нами – дверь в актовый зал, к ней приклеен скотчем бумажный листок:
>Выпускные проекты. Группа>«А»>12:00–17:00
– Еще раз спасибо за то, что пошла со мной, – говорю я Марен.
Она могла бы и не ходить, ведь до конца лета осталось всего несколько бесценных дней. Но она здесь, как всегда рядом.
– Ты же знаешь, что я ни за что не пропустила бы это событие. – Марен широко распахивает передо мной дверь. – А теперь пойдем. Не тяни. Будущее ждет.
Я могла бы отложить выпускной проект до мая. Та же Марен до сих пор не придумала тему. Но вот пожалуйста – десять дней до начала выпускного года, а я сижу в зале, полном учителей, которых можно совершенно официально не слушать еще целую неделю. Мои непокорные волосы забраны в тугой пучок, а пальцы ног стиснуты лодочками, которые Марен заставила меня взять у нее для этого случая.
Я могла бы подождать до мая, как остальные выпускники. Но у остальных не стоит над душой отец, требуя, чтобы они подали заявление о приеме в колледж, независимо от того, хочется им этого или нет. Остальным не пришлось целое лето – буквально каждую свободную минуту – делать проект. Мне было бы сложно работать над ним в течение учебного года, когда восемь часов любого дня расписаны заранее и плюс еще домашние задания. Поэтому летом я по ночам писала программу, по утрам изучала с Верой поведенческую психологию, да и все оставшееся время старалась использовать с умом.