– Только ради этого? – повторяет папа, вскидывая брови.
– Нет, – твердо произносит Вера. Ее силуэт четко вырисовывается на фоне окна, за которым солнце опускается между сосен. – Ты сделала это для себя, Рози. У тебя родилась отличная идея, и тебе захотелось поработать над ней.
Я издаю стон. Она, как всегда, права. Вера была нашей соседкой еще до того, как мои родители поженились, и когда я родилась, и когда от нас ушла мама. Большую часть своего детства я провела в ее гостиной, полной книг, перед печкой, топившейся дровами. Пока папа работал, Вера рассказывала мне о мозге. О том, что значит быть человеком – фактически и биологически.
Она заведовала лабораторией поведенческих исследований в университете в Боулдере, но ушла оттуда, когда мне исполнилось пятнадцать, – больше не выдерживала темп работы из-за своей онкологии. После этого она учила только меня. Я умоляла ее поделиться со мной всеми знаниями в мельчайших подробностях: о предсказуемости действий человека, о врожденных моделях поведения и паттернах, которым мы следуем. Вместо отсутствующей матери меня растила и воспитывала Вера. Я была ее последовательницей и ученицей; она делала мне сэндвич с арахисовым маслом, а потом объясняла, что существует логическое объяснение любому нашему необдуманному, эмоциональному выбору. Я слушала, сжимая кулаки так, что белели костяшки. Я никогда не упоминала о матери, но упорно надеялась, что найду среди всех этих паттернов тот, который объяснит, почему она меня бросила.
– Ну хорошо, – соглашаюсь я, – у меня была причина. И очень уважительная.
– Ешь давай пасту, – говорит папа, но уже с улыбкой. На его щеках темнеет вечерняя щетина, вокруг глаз собрались смешливые морщинки. – Поспорим об этом завтра.
Через час папа провожает Веру домой, они идут по гравийной дороге к ее дому, расположенному в конце улицы. Я смотрю на них через арочные окна; папина рука согнута в локте, чтобы Вера, которая ступает медленно и осторожно, могла за нее держаться.
Папа всегда мечтал о моем поступлении в колледж, а я никогда этого не хотела. Ведь если я перееду в Кремниевую долину и устроюсь на работу, решатся все наши проблемы. У меня появятся деньги; со временем наберем и на папин ресторан. А если я поступлю в колледж, все отодвинется на четыре года да еще папа залезет в долги. По-моему, все ясно. Но папа очень упрямый. Мы оба такие.