Эта фраза, обыденная и внезапно личная, застала Артёма врасплох. Он ждал формального начала, привычного танца из полунамёков и сложных фраз. Но не это.
– Важно следить за своим телом на новом месте, – механически ответил он, подходя ближе. – Стресс влияет на метаболизм.
– Действительно, – кивнул Давид, – а какие стрессы у тебя, интересно?
В его голосе Артём уловил нотку искреннего любопытства. Не допрос директора, а вопрос… отца?
Ответить не успел – чашка с кипящей водой выплеснулась на плиту, и пламя взметнулось на мгновение выше. Артём непроизвольно отшатнулся, сердце сбилось с ритма. Воспоминание о лаборатории снова вспыхнуло перед глазами.
– Прости, – сказал Давид, быстро уменьшая огонь. – Я забыл, что ты…
– Я в порядке, – оборвал его Артём. Он не хотел начинать разговор с темы своей травмы. Ни сейчас, ни когда-либо.
Они сели за небольшой стол у окна с видом на заповедник. За стеклом догорал закат, окрашивая кроны деревьев в тёмно-красный – словно природа вторила внутреннему состоянию Артёма. В центре стола стояла единственная свеча в керамическом подсвечнике, сделанном явно вручную, с неровными краями. Её пламя отбрасывало живые тени на лица обоих Артёмовых, создавая странную иллюзию семейного сходства и одновременно различия.
На тарелках дымилось рагу, рядом – небольшая миска с салатом из свежих овощей. Не синтезированных, а настоящих, выращенных в оранжерее – привилегия руководства. Запах подгоревших специй витал в воздухе, странно напоминая аромат химических реактивов.
– Я сделал острое, как ты любил в детстве, – заметил Давид, разливая воду по стаканам.
Артём молча посмотрел на отца. Он давно перестал есть острую пищу. После травмы даже запах жгучих приправ вызывал у него мигрень. Неужели отец действительно забыл? Или это была проверка?
– Мои вкусы изменились, – сухо ответил он и взял вилку.
Повисла тишина, нарушаемая только звуком столовых приборов. Когда молчание стало невыносимым, Давид наконец заговорил:
– Как продвигается программа «Юные хранители»? Доктор Соколова говорит, твоя группа проявляет особый интерес к биомнемическим цепям.
– Мы выполняем программу исследований, – уклончиво ответил Артём. – Изучаем восстановленные виды.
– А твои… коллеги? Они знают, кто ты?
Артём сжал вилку сильнее:
– Нет. И я предпочёл бы, чтобы так оставалось.