Ветров перевел взгляд на замершего Круглова. Через пару секунд тот взял себя в руки и попытался выкрутиться.
– Этот отчёт Екатерина Михайловна готовила самостоятельно. – Он бросил на меня быстрый взгляд. – У меня не возникло вопросов.
– А у меня возникли! – Теперь вскочил Ветров и подошел к экрану на стене.
– Вот эти цифры, Екатерина Михайловна, – он тыкал пальцем в показатели рентабельности, которые, судя по графику, падали три месяца подряд, – совершенно точно не отражают реальную картину. Где вы их взяли?
– Эти цифры, – я тоже не смогла усидеть на месте и, снова встав, подошла к Ветрову, – получены путем деления прибыли, – ткнула пальцем в нужную цифру, – на выручку, – мой палец переместился в другую часть экрана, замерев в опасной близости от груди Ветрова.
Теперь хмыкнул Смолин. А мы как два идиота замерли, стоя перед всеми нос к носу на фоне злосчастной презентации. Цирк!
Ветров схватил меня за кисть и отвел мой палец от экрана. При этом жар, который моментально охватил мою руку, грозил добраться до груди в считанные секунды.
– Не нужно мне объяснять то, что я и так знаю. Это не изменит моего мнения о вас, как о некомпетентном сотруднике, который приносит на совещание непроверенные данные и некачественно выполняет свою работу!
– А, возможно, это вы, Владислав Андреевич, судя по этим цифрам, последние… – я перевела взгляд на экран, – месяца четыре, заняты чем угодно, но только не работой? И именно вам пора серьезнее отнестись к своим обязанностям?
– Ты… – Желваки на лице Ветрова заходили ходуном, а аромат сандала вокруг почему-то стал резче. Он навис надо мной, готовый убить одним лишь презрительным взглядом. Но я кремень! Не отвела взгляда, со злорадством наблюдая, как Влад нечеловеческим усилием все же взял себя в руки. Ну что, съел? Пьяница, бабник и мерзавец в одном лице! Я не позволю подвергать сомнению мою компетенцию! Ясно?
А уже в следующую секунду Ветров обратился к Смолину:
– Мы сегодня же вернёмся к нашему разговору! – Он резко развернулся и вылетел из переговорной.
Спустя минуту выйдя из ступора, я начала различать звуки вокруг себя. Окинула взглядом собравшихся. Народ шептался, а Смолин что-то тихо говорил подбежавшему к нему Круглову. Тот в ответ на его слова начал беспрерывно кивать, как болванчик. С небольшим опозданием, но все же краска стыда окрасила мои щеки, шею и кончики ушей. Во что я вляпалась в очередной раз?