Вечер опустился на деревню мягко и неспешно. Тучи, собравшиеся к горизонту, обещали дождь, но пока воздух оставался тёплым, пронизанным запахом листвы и сырой земли. Лёгкий ветерок шевелил верхушки деревьев и приносил с собой еле уловимый аромат приближающейся грозы.
Лежа по пояс в прохладной воде недалеко от деревни, эльфы отдыхали, позволив мышцам расслабиться после долгой верховой езды. Обоим казалось неожиданным, как сильно может болеть тело после седла. Мозоли на руках и натёртые бёдра были неожиданной платой за поездку. Гуарес извинился, заметив, что давно перестал пользоваться специальными бинтами, и потому просто забыл предупредить.
– Ты, на удивление, слишком молчаливый в последнее время, – тихо проговорила Прега, не желая нарушать идиллию.
– Что бы я ни сказал, я знаю, что ответишь ты, так что… какой смысл? – отчуждённо пожал плечами Фрин.
– Я видела, как тебе понравилось кататься на лошади, – пропела она, с улыбкой косясь на него.
Он медленно открыл глаза и стал разглядывать темнеющее небо. Если бы надвигалась опасность, он бы без колебаний схватил Прегу и унёс её в безопасное место. Но сейчас надвигающийся дождь был обыкновенным – тихим, летним, почти уютным.
– Не думал, что это будет так увлекательно, – признал Фрин, и уголки его губ дрогнули, но тут же опустились.
– Что такое? – осторожно спросила Прега, наблюдая, как он приподнимается, садясь в воде.
– Почему про нас никто не спрашивает? Никаких вопросов. Никакой обеспокоенности, – произнёс он задумчиво, больше вслух, чем к ней.
Он не мог не думать об этом. Уже несколько дней они почти целиком пропадали днём, возвращаясь лишь под вечер, а иногда и позже. И при этом никто не остановил их, не сделал ни одного намёка. Казалось бы, они – не просто кто-то, а будущая пара, если верить всем этим пророчествам. И всё же – тишина. Это могло означать только одно: старшие уже всё решили. И он, и Прега – для них уже союз, даже если тот ещё не был подтверждён ритуалом.
Может быть, если уж всё равно на них так смотрят, то и впрямь стоит… просто подыграть? Это бы дало Преге свободу. И родным – покой. Они бы подумали, что всё идёт своим чередом, и отпустили бы её без боя. Возможно, даже с одобрением.