– Алло! – проскрипела вдруг трубка.
Рука Маргариты вздрогнула, и она чуть не выронила трубку из рук: это был тот самый голос, который Маргарита вынуждена была слушать в утренний час. Она, заранее зная, с кем ей предстоит разговаривать, так и не смогла привыкнуть к нервировавшему ее прокуренному баритону, за что постоянно себя ругала, чувствуя себя не профессиональным психологом, а загипнотизированным кроликом перед удавом.
– Здравствуйте, это Кондрашкина, – начала, было, она.
– Привет, привет, мне другие и не звонят. Чего-то ты меня забыла, дорогая, – сказал заместитель таким наглым тоном, что ей тут же захотелось бросить трубку к чертовой матери и никогда больше не связываться с этим человеком. Но она, пересилив себя, спросила:
– Вы можете оказать мне одну услугу?
В трубке вздохнули, словно это была такая тяжелая, ну, просто неподъемная работа – оказывать эту услугу, что для этого требовались все ресурсы объекта…
– Почему же только одну, Марго? Мне приятно делать для тебя всё, о чем ты попросишь.
Маргарита помолчала, всё еще думая прекратить разговор и выйти из этой вонючей комнаты.
– Мне нужен выход на пятый уровень, – сказала она.
Тот, не раздумывая, и даже с некоторым раздражением, ответил:
– У тебя всегда был туда доступ. Чего ты хочешь на самом деле?
– Я хочу пойти туда не одна, – сказала она, нервно кусая губы, опасаясь, что заместитель сам ее опередит и первым бросит трубку.
Прошла минута. Маргарита ждала, вдавив трубку в ухо, отчего оно занемело, не чувствуя боли от вмятого в плоть пластмассового кругляша.
– Уф, задала ты мне задачку, – ответил, наконец, заместитель. – Ты же понимаешь, что он… – при этом заместитель сделал ударение на последнем слове, после чего повисла продолжительная пауза.
– Знаю, – ответила Маргарита.
– Знаешь? – деланно удивился заместитель, – Тогда какого же черты ты…
– Мне только на пятнадцать минут – не больше.
В трубке снова раздались проклятия и мат.
– Да ты знаешь, что такое эти пятнадцать минут на «башне»?
– Знаю, – ответила Маргарита.
– Ничего ты не знаешь, и не понимаешь, и выгораживать я тебя не стану – сама будешь всё расхлебывать!
– То есть, вы мне отказываете? – в этом ее вопросе, скорее был не сам вопрос, а приговор, который подписывал себе заместитель, если не выполнит просьбы Маргариты.