Она мотнула головой, словно сбрасывая что-то гнетущее лишнее, мешающее работе.
– Итак, расслабьтесь и слушайте только мой голос. Раз, два, три…
Трясогузов, следящий за кубиком, вновь куда-то поплыл, оказавшись в сосновом лесу, наполненном запахом хвои от раскаленной на солнце смолы.
Когда через сорок минут в дверь постучал Рыльский (Маргарита знала этот нервный мелкий стук), она начала обратный отсчет:
– Десять, девять…
Трясогузов пришел в себя.
– Где это я? – спросил, он, широко открыв глаза, непрестанно охая и ахая.
– Может хватит? – спросила Маргарита усталым голосом, – здесь вы, и никуда не убегали.
Трясогузов потянулся, как от долгого сна.
– Как приятно иногда походить по лесу, да без этой чертовой коляски, – он с силой ударил локтем по вытертой деревянной ручке, и, видимо, попал нервом по ребру подлокотника.
– Ой, блин, больно-то как?
Маргарита усмехнулась:
– Хорошо, что мужики не рожают, правда?
– Ага, вот это самое прекрасное в нашей жизни, – отозвался Трясогузов, потирая ушибленное место.
Кондрашкина вновь что-то писала в его карте и он, уже, не старясь туда заглядывать, спросил:
– А что, все-таки, случилось с Еленой?
Маргарита вздохнула:
– То самое, о чем мечтают многие женщины.
– А о чем мечтают… Подождите, то есть, вы хотите сказать, что Елена…
– Да, – тихо, почти одними губами сказала Маргарита, указав глазами на закрытую дверь.
Трясогузов понимающе кивнул и также тихо добавил:
– Но, ведь, за годы моей работы на архипелаге, я не помню ни одного случая, чтобы…
– Вот именно, – ответила Кондрашкина, не меняя тональности в голосе, – и об этом ни одна душа не должна знать, вы меня поняли? Я случайно проговорилась, поэтому, вы должны меня понять и… простить, что не смогла сдержаться. Мы договорились? – она так на него посмотрела, будто и впрямь надеялась, что этот толстый весельчак, любящий потрепаться где надо и не надо, вдруг будет держать в тайне этот дамский секрет.
Трясогузов кивнул. Маргарита кивнула в ответ, как бы скрепляя договор о совместном молчании.
– Предупреждаю вас, если вы нарушите свое слово, тогда это может плохо кончиться для всех нас, – прошипела Маргарита.
– Не понимаю: как это касается нас с вами? – в ответ прошипел Трясогузов.
– Потом, как-нибудь, объясню, – она снова кивнула на дверь, к которой, скорее всего, прильнул Рыльский, если только за ним не следил Канарейкин. – Вот, возьмите ваши задачки, и 19-го числа, в семь утра быть здесь: моя смена начнется намного раньше.