– Нет, нет… Не дело это… Я к ним на обратном пути в Одессу заеду, повидаюсь… Расскажу… Что смогу… И приглашу… предварительно… Не знаю…
– Что за настроение?! А ещё профессор, академик! – Ирина, дама лет на пять старшего возраста, чем Черский, была весьма энергичной и оптимистичной дамой. Свойство, наверное, всех краеведов… Все – в краеведы! – Давай, покатаемся по бухте… Покажу, расскажу…
– О, я не сомневаюсь, что меня ожидает увлекательнейший рассказ! Но, милая моя Ирина… э.… я имею другую привычку… э…
– Да не мямли! Поняла я: хочешь побыть один, переварить, покумекать… Ну, кумекай! А в восемь вечера – у меня! Котлет нажарю!
«Сейчас пять… Поброжу по набережной часок… Потом найму катерок… Не был тут давненько…»
Черский обожал Балаклаву, дивный городок с древней историей и удобнейшей бухтой. Она узкая и глубокая, наподобие фьорда, в ней из-за нескольких изгибов и поворотов не бывает морских штормов. Да и не видна гавань со стороны моря. И швартоваться кораблям удобно. А живописные скалы и гроты!
… Владимир Трифонович сильно «сдал» за последние годы, как его не видел Савва Арсеньевич. Такой же хмурый, неразговорчивый… Но сыну Черского Арсения был рад.
– Пустяковое дело! Давненько я не работал… Сегодня всё рассчитаю и доложу… Приготовлю записку-смету… с ориентировочной ценой… Вы с Ириной топайте на пляж, тут сто метров… «Моя» приготовит борщец и чебуреков крымских знаменитых… Дайте мне… ну, на вскидку, часа три.
Через три часа был готов и план работ, и борщ, и чебуреки… Матрёна Зиннуровна, пышная, добродушная и краснощёкая хозяйка, уже и накрыла стол во дворе, на лужайке под туями и кипарисами.
– Чертёжик – так,… набросок… Но за расчёты – отвечаю! Я сам бригадиром буду! Подъеду – смонтируем всё за пяток дней… Материалы, инструменты, двадцать мастеровых парней, плавучий кран, лебёдку толковую… Я сам всё это…
– И я найду пяток… Столько ребят без зарплат… – тихо сказала Ирина.
– Ну и я пяток… Друзей-дружинников-витязей алтайских… Потом расскажу… Сначала – деньги… У тебя, Володь, тут – кругленькая сумма… Дааа… Я потяну на треть её…
Ужинали не спеша… Самогоночки, наливочки домашней… Разговорчики неспешные, приятные… О родных, что да как…
– Ба! Я подумала! Ох ты, господи! Всё что-то крутилось в башке! – Матрёна всплеснула руками и раскраснелась ещё пуще прежнего – крутилось, крутилось… – она «тяпнула» стопочку «на абрикосах».