По крайней мере, не должны.
И тогда я решила задать главный вопрос, который не решалась поднимать во время ужина, потому что не хотела, чтобы меня выгнали в ночь голодной.
– А ты никогда не думал, брат Тайлер, что это все не про меня? – спросила я. – Что это какая-то масштабная мистификация или попросту ошибка, и все это время вам стоило ждать кого-то другого?
– Нет, госпожа, – сказал брат Тайлер. – В Заветах четко указано твое имя.
– Там так и написано: Роберта Кэррингтон? – уточнила я. – На древнем арамейском?
– Да.
Что ж, с этим не поспоришь.
– А что насчет статуи? – поинтересовалась я. – Откуда она взялась?
– Ее облик был явлен мне во снах, госпожа.
– Так это ты ее автор? – я пристально посмотрела на его руки. Они отнюдь не были руками каменщика. Это были типичные руки богатея, отродясь не державшего в них ничего, кроме ручки для подписания чеков, стилус для тыкания в экран и клюшки для игры в гольф.
Он проследил мой взгляд и улыбнулся.
– Мы живем в двадцать первом веке, госпожа. Сейчас для того, чтобы работать с камнем, совершенно необязательно бить по нему молотом.
– И когда ты закончил свое творение?
– Около пяти лет назад, госпожа.
– С тех пор ты не вносил никаких корректив? – я коснулась рукой шрама на подбородке.
– Никаких, – подтвердил он.
Сюжет, обреченно подумала я.
Что-то связанное с мистикой, древними манускриптами и тайными оккультными сообществами, и хорошо, если без кровавых человеческих жертвоприношений обойдется. Интересно, а это как-то связано с теми моими способностями, которые заинтересовали ТАКС? И может ли Цензор разрушить свой собственный сюжет, или все происходящее и будет являться его частью?
– Значит, у тебя нет сомнений?
– Никаких, – снова сказал он.
– А то, что я совершенно не ощущаю себя вот этим вот всем, в расчет как-то принимается?
– Скорее всего, нет, госпожа, – сказал он. – Просто эта часть тебя еще спит, и когда придет время, она пробудится, и ты осознаешь свое предназначение. А мы всегда будем рядом с тобой, будем помогать и поддерживать
– И направлять? – уточнила я.
– Нет, госпожа, – сказал он. – Не нам, простым смертным, давать советы дочери богов.
Лучше бы мой папа оказался простым королем, подумала я. Это было бы как-то ближе и понятнее, и меня максимум могли бы отравить или насильно выдать замуж, и это, наверное, худшее, что могло бы со мной случиться, но это все равно звучит лучше, чем текущая неопределенность.