– Значит, вы уезжаете?
– Да, – сказал он. – Поеду туда, где хоть что-то смогу сделать. Но я не собираюсь бросать этот случай на самотек, мои люди будут поддерживать связь с клиникой, и если что-то принципиально изменится…
– Но вы не верите, что что-то может принципиально измениться?
Он пожал плечами.
– Я не знаю, как помочь мистеру Кларку, – сказал он. – Точнее, знаю, но к моей профессии этот способ никакого отношения не имеет. Он, скорее, по вашей части.
– Надо найти Блокнот, – согласилась я. – Агентство занимается этим несколько месяцев, и преуспели они не больше, чем вы.
– Мне жаль, мисс Кэррингтон, но на данной стадии я сделал все, что мог.
– И какой прогноз?
– Сложно сказать, – он задумчиво почесал подбородок. – Судя по отсутствию всякой динамики, в ближайшие годы вряд ли что-то изменится. Может быть, магия артефакта протухнет, может быть, механизм воскрешения мистера Кларка начнет давать сбои.
– И на что бы вы поставили?
– Я не азартен, а здесь… это все равно, как в лотерею играть. Какие-то шансы есть, но точно предсказать результат не может никто. Найдите артефакт и свяжитесь со мной, посмотрим, что из всего этого выйдет.
Легко сказать, найдите.
Если бы я нашла артефакт, может быть, мне и не понадобилось бы с ним связываться. В любом случае, сначала я бы испробовала на нем свой топор. В смысле, на артефакте, не на магистре.
Магистр Серкебаев пока никаких поводов не давал.
– По правде говоря, меня куда больше беспокоит психическое состояние мистера Кларка, – сказал магистр Серкебаев. – Сейчас к этому никаких поводов нет, но в долгосрочной перспективе последствия от этого бесконечного цикла возрождений и смертей могут сказаться на его рассудке не лучшим образом.
Это уж точно, подумала я. Когда ты стабильно умираешь каждые четыре часа, а потом воскресаешь примерно на минуту, и так – день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом, это кого угодно может свести с ума. Даже привыкшего восставать из могилы двухсотлетнего метачеловека.
Но найти Блокнот было даже сложнее, чем найти иголку в стоге сена. Потому что мы стояли в бескрайнем поле, где было до чертовой матери этих самых стогов, и мы понятия не имели, с какого следует начинать.
Ну, ты знаешь.
И тут у меня в глазах потемнело, в голове подурнело, а живот скрутило от резкого приступа боли. Я охнула и схватилась за спинку стула, чтобы удержаться на ногах. Магистр Серкебаев было бросился ко мне, но приступ быстро прошел, зато по ногам потекло что-то теплое.