Особняк, знакомый мне по воспоминаниям Ольгерта, создавал впечатление напыщенной скромности, то есть он был большим, но внешняя отделка разительно уступала внутреннему наполнению. Если фресок, лепнины и колонн в полной мере не было снаружи, то они обязательно находились внутри. Само здание построено с некой отсылкой на местное рококо, лишь только более мрачное, будто бы один из создателей желал вычурности, подвижности и света, в то время как второй стремился к тьме и минимализму. Так что снаружи это было весьма чудесное тёмно-синее здание, а внутри… Внутри глаза рябили от обилия деталей. Вроде как мама Ольгерта их просто обожала. Средний сын же никогда особого внимания на них не обращал, воспринимая как данность.
Карета остановилась, стоило проехать чудесный зелёный сад и добраться до главного входа. Брат разрешил расшторить окна, когда ему надоел мой пристальный взгляд, так что я во все глаза (во весь единственный здоровый глаз) любовалась открывшимися пейзажами. Мне даже не мешало то, что окончательно стемнело и электрических фонарей в этом мире ещё не завезли. Дверь кареты открыл дворецкий, помогая Михаэлю выйти к выстроившейся в ряд немногочисленной прислуге. Я знала, в этом месте работает куда больше людей.
– Мы вас ждали, господин, – поклонился дворецкий и косо взглянул на меня.
Я же спрыгнула на землю подле брата, ожидая дальнейших действий и параллельно рассматривая людей вокруг. Слуги были одеты в белые рубашки и чёрные брюки, причём и девушки, и мужчины; на некоторых висели серые фартуки, пара стояла в жилетах. Ощущение от этого приветствия было странное. Хоть слуги и выказывали своё уважение не мне, но внутри что-то дёргалось, и на мгновение можно было представить, что я английский лорд, приехавший в свою усадьбу, чтобы испить чаю, любуясь своим таким красивым садом, а после, в свете свечей, с важным видом писать письма до самого рассвета…
– С сегодняшнего дня Ольгерт более не является частью нашей семьи. Отныне он становится нашим с братом личным рабом. Если вам нужна его помощь, а он не занят нашими поручениями, смело нагружайте его чем вашей душе угодно. А пока найдите для него комнату и выдайте униформу, – сказал Михаэль прислуге, а затем обратился уже ко мне. – Ольгерт, мы с братом ждём тебя на ужине. Не забудь упасть в ноги Габриэлю и поблагодарить его за всю ту милость, что он тебе оказал.