– Господин! Простите меня за всё, я умоляю вас, не гневайтесь на раба! – вновь опуская глаза и подавляя рвущееся раздражение, молила я, подползая к мужчине и цепляясь за его штаны. Аристократ отскочили от меня, как от прокажённого.
«Не стоит пренебрегать милостью братьев – мне следует и самой себя защищать. Даже если эта защита унизительна».
– Ольгерт более не тот человек, что прежде. Он тронулся умом и теперь не представляет никакой угрозы. Да, Ольгерт? – спросил Габриэль.
Я заулыбалась, вскидываясь и пытаясь вновь обнять ноги аристократа.
– Да, братик! Я открыл глаза и видел ангелов. Это они создали мой новый путь. Путь в служении вам!
Сильный удар по животу выбил из меня весь воздух. Я покатилась по полу. Боль быстро сошла на нет, но этого импульса было достаточно. На меня накатывала истерика. Я лежала на полу в банкетном зале и хохотала, глядя на безупречно сверкающий потолок. Мой смех был неудержим, он эхом прокатывался по всему залу. Просто так остановить его у меня не вышло бы. Глаз горел, будто его расплавляли, но я не обращала на это никакого внимания.
– Ольгерт, хватит! – приказ Михаэля заткнул меня, отрезвляя. Взамен истерики пришла пустота и мерзкое ощущение фрустрации. – Иди ко мне.
Встав как собака, чтобы ещё раз подчеркнуть своё сумасшествие, я на четвереньках дошла до главы и села у его ног. Ткнувшись ему в бедро головой, словно пёс, требующий ласки, тотчас же получила неловкое поглаживание по голове. В глазах Михаэля так и читалось: «Переигрываешь». Вероятно, он был прав. И мне самой от этого шоу было более чем тошно, только вот взять и вновь вести себя адекватно означало бы подписать самой себе приговор.
Кто-то рассмеялся, прозвучали нелепые шутки про собак. Образ опасного убийцы рассыпался прямо на глазах. Оставался только жалкий сумасшедший пёс. Но, видимо, даже этой позорной демонстрации было мало. Аристократ поморщился, а после вскинул руку, указывая на замершего в толпе Люциуса Мора. Я и до этого, пока он стоял в стороне, ощущала этот ледяной, прожигающий мой затылок взгляд ярче всех прочих. Но теперь, когда главный герой, победивший монстра, сам того не желая, вышел на сцену, неприятное чувство усилилось. Я ненароком задержалась на холодном пугающем лице, не имея сил оторваться от завораживающего уродства. Мне очень не хотелось внезапно вспомнить, каким был этот мужчина до встречи с магией моего нового тела. К счастью, память Ольгерта по-прежнему была чиста в отношении Люциуса.