– Что… – прошелестела я.
Приходилось контролировать позывы желудка. Глаза были мокрыми, воспоминания – мерзкими, а братья – напуганными. Накатывала усталость. Я уже привыкла к тому, что за любой стресс нужно платить, но было бы намного лучше, если бы этого самого стресса в моей беспокойной новой жизни было поменьше.
– Слава богу! Ты очнулся! – хватая меня за запястье, выдохнул младший. Он был одет в рубашку и джемпер без рукавов. Удобно, но в меру строго.
– Что это было, Ольгерт? – нахмурился Михаэль. Старший брат грозно нависал, напряжённый, как струна, будто из последних сил сдерживая себя от ругательств.
– Видимо, я потерял сознание. Давление, наверное, подскочило, – невнятно ответила я, осторожно высвобождая руку из захвата.
Михаэль посмотрел на меня с недоверием и выдохнул. Он мог вытянуть из меня правду с помощью кольца, но не стал. Вообще, силой этого кольца за всё время глава пользовался лишь раз, на том вечере, более не искушая себя этой властью над чужой жизнью.
Неожиданно в дверь постучали.
– Зайдите! – приказал глава.
В кабинет вошёл дворецкий, быстрым шагом направляясь к старшему брату. Я проводила его пустым взглядом и безразлично отвернулась.
– Я думал, ты всё ещё у матушки, – тихо обратилась я к Габриэлю, чтобы не мешать старшему разбираться с новыми делами.
Вид у него был помятый, подросток слегка осунулся, хотя на его щеке была видна сахарная пудра. Солнечные лучи падали на нас, согревая и вырывая из общего строгого мрака кабинета. Постепенно я оттаивала под этими лучами и приходила в себя. Кажется, подросток это заметил и еле заметно ухмыльнулся.
– Так и было. В первый день матушка «лечилась от бесов» в своей комнате, на второй – возила меня по магазинам и изводила выбором платьев для неё. Я думал, всё… не молодой же, не выдержу её эстафету… – на этой фразе я скептично выгнула бровь, только вот парень этого даже не заметил. – Но вот сегодня, слава богу, она уехала ранним утром, только солнце встало, и я смог нормально поспать и поесть. Как же это было вкусно! Если хочешь, я принесу тебе несколько пирожных, чтобы ты тоже оценил. – Брат мечтательно заулыбался, прикрывая глаза, но быстро взял себя в руки. – После я направился сюда, а тут ты без сознания лежишь, рыдаешь. И Михаэль над тобой застыл, что делать – не знает. Я бы засмеялся от его нелепого вида, да за тебя перепугался первей. Скажи, он тебя чем-то обидел?