– Помню, как я во время таких же гонок зацепился за флюгер Северной, пришлось ждать, пока Фелиса с Лориной подлетят и снимут, – сказал папа.
– Точно! – хихикнула тетя Фелиса. – Мы тогда пришли третьими, но как было весело!
Лоссо легко представлял пропавшего дядю мальчишкой – почти таким же, как он сам, только лучше. Он часто воображал, как он с ним советуется или играет. Но поверить, что папа – такой сдержанный, аккуратный, – тоже участвовал в гонках?! И теперь так спокойно признаётся, что зацепился за флюгер!
– А вы какое место заняли? – спросила тётя Лорина.
– Второе, а первыми пришли Фарри, – ответил Лоссо.
– Здорово! – с энтузиазмом отозвалась она. – Папа, Лоссо готов к путешествиям, в следующий раз…
– Ни за что! – воскликнула бабушка Юстина, и все притихли.
Никто не хотел расстраивать бабушку. Лоссо знал, что она всегда грустила после исчезновения младшего сына.
– Я знаю, мой дорогой, что ты хочешь быть как дядя, – сказала бабушка, глядя на Лоссо (уши у него загорелись рубиновым светом), – но ты ни в коем случае не должен так рисковать.
Папа пробормотал, что надеется, у его сына планы на будущее поинтереснее, но мама взяла его за руку, и он замолчал.
– Лоссо никуда не полетит, пока не научится рассчитывать последствия своих поступков, – строго сказал дедушка Виллем. – И на обед он тоже не идёт.
Вот так и вышло, что Лоссо сидел в своей комнате, пока вся семья принимала гостя с континента. Если бы он знал, когда бежал по кораблям, что это был тот самый Энцо Конти, который первым долетел до Буревых гор! Тот самый, который убедил голодную мантикору не есть его! Который, хотя команда взбунтовалась в пути, отказался повернуть назад и перелетел Мёртвые пески!
Лоссо в комнату принесли ту же самую еду, даже сладкое. Но какая радость от разноцветных желейных рыбок (их насыпали полную тарелку – наверняка это тётушки постарались!), если ты потерял шанс увидеть такого человека и послушать про его приключения…
В окно что-то стукнуло снаружи. Лоссо подбежал, открыл его, и внутрь влетела медная пчела. У неё уже заканчивался завод, поэтому пчела не стала выбирать, куда сесть, а поджала лапки и шлёпнулась в центре комнаты. Хорошо, что на полу лежал толстый ковёр.
Лоссо взял её в руки, сдвинул защёлку на брюшке и потянул из пчелы длинную тонкую бумажную ленту. Писал Жеан – у него буквы всегда словно прыгали по бумаге.