О, ну да, отличный довод!
– Вижу, что вы очень заняты, ваше высочество, – ехидно заметила я.
Он, промолчав, отвернулся. Возразить было нечего. Мы еще четверть часа назад выехали за пределы лагеря и ждали недалеко от частокола, вынужденно любуясь бескрайней степью и дожидаясь, пока всё будет готово к отбытию. Маг уже начал создавать колдовской проход, а это значило, что все собрались и с минуты на минуту мы отправимся на Пути.
– Помочь? – спросил Шеб, уже занявший место на запятках экипажа.
Я лишь отмахнулась. Не сахарная, не развалюсь, если сама заберусь на сиденье. Так я поступила, закрыв за собой дверцу и уставившись в окно.
Пронизывающий степной ветер, который здесь не ограничивали никакие стены, нес с собой медовый аромат цветущего тамарикса. Со стороны лагеря раздавался обычный шум с оттенком приподнятого настроения. Шатры сворачивались, люди собирали вещи. Новость о возвращении в гарнизон вызвала воодушевление – там-то наверняка было спокойнее, чем посреди степи.
И вдруг всё стихло. Я высунулась в противоположное окно, пытаясь понять, что происходит. Не очередное же нападение кочевников?
Раздался звон, словно поварешкой ударили по медному блюду. Затем второй – глухой. Третий… Через миг воздух наполнился звуками ударов. Каждый воин в лагере стучал – кто чем: одни – по своим железным нагрудникам, другие – мечами по щитам, третьи просто топали сапогами.
А вскоре прозвучал и клич.
– Мэл-рас! – скандировали воины. – Мэл-рас! Мэл-рас!
Мое сердце, отзываясь, забилось в унисон. Ощущение было странным, как будто чувства воинов в лагере через этот ритм проникли и в меня. Можно было не сомневаться, что людей в лагере никто не подговаривал – они сами захотели так показать уезжающему предводителю свою привязанность. И это трогало до глубины души.
Отодвинув занавеску, я взглянула на Баво. Он благодарно улыбался, подняв руку и на прощание помахав соратникам.
Мне показалось, или в уголке его глаза даже сверкнула слеза?
– Портал открыт! – закричал маг, силясь перекрыть грохот.
В воздухе над тем местом, где он рисовал символы, пошла рябь, как от упавшего в пруд камня. Когда она успокоилась, появились очертания совсем другого ландшафта. Словно бы кто-то посреди степи установил дверь, но находилась за ней чужеземная пустыня. Вместо волн степных трав – сплошь серый песок, и лишь мощеная булыжником узкая дорога вьется впереди.