Мы все виноваты - страница 16

Шрифт
Интервал


С того самого момента, как Гаэтано Дердериан Гимарайнш умудрялся расставить каждую фигуру головоломки по нужным клеткам, он по опыту знал: решение обязательно найдётся. Всё, что оставалось, – это определить, сколько тысяч возможных комбинаций может возникнуть, как в сложной шахматной партии.

А этому его начал учить отец, когда он был ещё едва ли выше табуретки.

– Худшее в хороших идеях – это то, что они витают в воздухе, – говорил он однажды коллегам, когда те интересовались его методами работы. – Хорошая идея, если её не зафиксировать, может просто исчезнуть или даже превратиться в плохую. Первое, что нужно сделать – поймать её и поместить на клетку, даже если изначально она не кажется подходящей. Главное – удержать её. А потом, когда каждая идея на своём месте, мы начинаем их переплетать, осторожно двигать, даже сталкивать, но всегда помня, где каждая была изначально. Если она была на f5, и мы видим, что путь в никуда – надо вернуть её туда же и не позволить ей болтаться в воздухе, мешая остальным.

– Хочешь сказать, что твой разум разделён на шестьдесят четыре клетки или отделения?

– В основном так и работаю. Хотя потом каждое из этих отделений делится ещё на шестьдесят четыре клетки, и те – ещё на столько же. Это как двери, которые открываются одна за другой – так мне проще находить нужную информацию.

В каком-то смысле, можно сказать, что мозг этого бразильца был так адаптирован к эпохе, в которой он жил, что функционировал как современный компьютер, обрабатывающий данные по заранее заданным цепям в непрерывном стремлении к логичному ответу.

В лучшие свои времена он играл в двадцать «одновременных» партий с завязанными глазами: проиграл одну, три свёл вничью, а остальные шестнадцать выиграл с блеском – и это наглядно демонстрировало феноменальность его памяти и воображения при работе с шахматными фигурами.

Поэтому в первые недели он целиком посвятил себя «обработке информации», скрупулёзно заполняя клетки доски, в ожидании момента, когда сможет рассмотреть проблему в целом.

В какой-то момент, однако, он понял: даже кропотливая работа его команды не позволит собрать все необходимые данные. Пришлось назначить новую встречу с Роменом Лакруа.

Тот принял его в своём офисе на верхнем этаже корпорации Acuario & Orión на Елисейских Полях. Пернамбуканец не удивился, что кабинет оказался точной копией того, что он уже видел во дворце на берегу Луары, с той лишь разницей, что картины были другими – но также принадлежали кисти Сезанна, Гойи и Пикассо.