–То есть, иными словами, коррупция второго эшелона. —В том числе.
–Но почему тогда департамент называется «Департамент новых инициатив»?
–Признаю, название крайне неудачное, – честно ответил он. – Но оно помогает обосновывать расходы, которые иначе вызвали бы подозрения. Никто не будет спорить, если вы потратили миллион долларов на исследование нового лекарства, разработку прототипа электромобиля или на технико-экономическое обоснование сахарной плантации в Танзании, несмотря на то, что вы там никогда не были. А вот полмиллиона, переданные заместителю министра – не объяснишь.
–Понимаю.
–Но можете быть уверены: у нас всё задокументировано, и вы в любой момент можете ознакомиться с отчётами. Хотите, принесу?
–Боже упаси! – поспешно ответил Ромен Лакруа, отмахнувшись рукой. – Я доверяю вашему слову и здравому смыслу, как доверял бедняге Маттиасу Баррьеру. Более того, прошу вас считать, что этого разговора не было. Я предпочитаю думать, что эти деньги пошли на исследования в Танзании, на Филиппинах или на Галапагосах. Но прошу вас оказывать полную поддержку господину Дердеряну и ничего от него не скрывать.
–Совсем ничего?
–Совсем ничего, потому что очевидно, что завтра с него никто не потребует отчёта о действиях департамента в моей компании.
–Как прикажете. Хотите знать что-то ещё?
–Только одно: кто бы понёс ответственность, если бы вдруг вскрылись какие-то нелегальные действия?
–Раньше это был господин Баррьер, а теперь – я. За это мне и платят. И, между прочим, неплохо. – Впервые долговязый изобразил подобие улыбки и добавил: – Но не волнуйтесь, мы всегда действуем очень осторожно.
–Спасибо. Это всё.
Теперь уже абсолютно спокойный Клод Табернье обратился к бразильцу:
–Вам что-то нужно уточнить?
–Пока нет, но завтра я к вам зайду. —Когда угодно.
Он вышел, и, когда оба мужчины остались одни, переваривая услышанное, француз произнёс, словно говорил не о себе:
–Я подозревал, что происходит нечто подобное, но всегда старался держаться в стороне. К счастью, у меня есть люди, которые умеют защищать меня даже от самого себя.
–Вы не возражаете, если я проведу тщательное расследование деятельности этого департамента?
–Если вы всё ещё считаете это необходимым…
–Разумеется! Если мы ищем того, кто чувствует себя обиженным и жаждет мести, лучшее место для поисков – среди «разбитой посуды», которую пришлось подметать тому человеку.