–Значит, кто-то из корпорации, кроме президента, знал, что он с нами сотрудничает?
–Я тоже об этом подумал. Что заставляет меня предположить: если есть «крот», то мы имеем дело не с одним человеком, а с настоящим заговором.
–То есть мы вернулись к началу? – заметил Джерри Келли. – Переиначивая Граучо Маркса: спустя четыре недели тяжёлой работы мы прошли путь от полного невежества к абсолютной растерянности.
–Не впервой. Надо продолжать расчищать путь, потому что ясно одно – информации ещё много, но мы хотя бы знаем, где её искать.
Однако этот источник информации исчез через два дня, потому что, неизвестно каким образом, большинство компьютеров ультрасовременной корпорации «Акуарио и Орион» подверглись атаке вируса, уничтожившего за считанные минуты тысячи данных, накопленных годами.
Наибольший урон понёс отдел «Новых инициатив».
Существовал, правда, подвал с хранилищем, где хранились резервные диски, но вскоре выяснилось, что многие из них были либо изменены, либо подменены.
Ромена Лакруа рвало на части – и он не притворялся. Он завывал, грозя уволить всех ответственных из IT-отдела не только из-за осознания, что ущерб будет колоссальным, но и из-за горького чувства полной беспомощности.
–Как я могу надеяться защитить свою жизнь, если не сумел защитить ни своих руководителей, ни компанию? – сокрушался он. – Я потратил миллионы на самые продвинутые системы безопасности, а кто-то вскрыл всё это, как консервную банку. Если они проникли в мой дом, мои компьютеры, мои сейфы – с такой же лёгкостью они проникнут и в мою спальню.
У него были все основания для тревоги, ведь всего за несколько месяцев он прошёл путь от ощущения, что он на вершине мира, символ жизненного успеха и герой таблоидов, до полного осознания своей уязвимости. То, что он считал непобедимой флотилией гордых кораблей, оказалось жалкой флотилией дырявых лодок, набирающих воду со всех сторон.
Вернувшись из Нью-Йорка, где он проверял оформление своего нового дома и офиса, он вызвал бразильца в свой дворец на берегу Луары, прислав за ним вертолёт, который приземлился в пятидесяти метрах от главного входа в роскошный особняк.
Тот же путь через те же коридоры и залы, за тем же суровым дворецким, ожидание в точно таком же кабинете, как в Париже, и появление того же человека в почти идентичном спортивном костюме.