Достала красивую посуду. Сперва хотела устроить нас на кухне, где же ещё вести задушевные разговоры, как не там. Даже все расставила для пробы. А потом собрала и утащила в комнату, к дивану и маленькому туалетному столику. Потому что кухня, это, конечно, хорошо. Но там между нами стол. Это значит, что внезапно в порыве истерики рухнуть друг другу в крепкие поддерживающие объятия не выйдет. А без этой целительной возможности все наши посиделки пойдут к черту. Мы ж не есть собрались, в конце концов!
Для слез диван в моей квартире подходил лучше всего. Немало вечеров я провела на нем в подушку. Сперва – в его. Когда муж ушел, я первое время вообще спать не могла. А потом засыпала, исключительно уткнувшись лицом в пахнущую по-родному наволочку. Но время шло, запах уходил, а пух внутри от моих слез, наверное, портился. Так что однажды я приняла героическое решение его подушку отправить на балкон, а наволочку вообще выкинуть. Чтобы потом не обманывать себя после стирки, что вдруг сохранилось хоть немного запаха, и если как следует втянуть воздух носом…
– Мне было довольно того, что гвоздь остался после плаща, – бормотал я про себя в тот момент. (Строки из стихотворения "Девушка из харчевни" Новеллы Матвеевой. Прим. Авт.)
Так что наволочку я выкинула, да. И ревела в диванные подушки. Их почему-то было не жаль.
Странное дело, что я не завела себе кота, чтобы сморкаться в его шерсть…
Но это раньше. А теперь я глядела на созданный мной уют и понимала, что лучше не придумаешь. Отличное место для двух рёв.
Карина приехала ровно в семь вечера, как и договаривались. Странное дело, но ее глаза тоже были сухими.
– Я почему-то очень беспокоилась, – тихонько сказала она. – Даже не так. Волновалась. Беспокоиться – это ждать чего-то неприятного. А я вот наоборот.
– Очень тебя понимаю! Проходи.
Она проскользнула в комнату, глянула на мой диван. А потом достала из сумки ещё одну бутылку вина и коробочку с орехами.
Карина вообще была очень тихой, зажатой. Двигалась немного неловко, словно надела костюм не по размеру и боялась повести плечом. Интересно, она всегда была такой, или это бывший ее доканал. Такое вполне возможно. Отношения тоже бывают тесными, лишний раз не шевельнешься.
Мы сели. Откупорили вино.
– Ну, за нашу безумную идею! – подняла я тост. Бокалы тихонько дзынькнули. – Как ты?