В одном из дворов их почти настигли. Адепт двигался с пугающей скоростью. Алексей, не раздумывая, схватил валявшуюся рядом металлическую трубу. Секунда колебания – и адепт был бы на них. Алексей нанес удар. Не с целью убить, а чтобы остановить. Адепт упал, но даже на земле его тело дергалось в странном ритме, а глаза за `AR-очками` горели холодным светом.
Мира отшатнулась, потрясенная жестокостью момента. Она никогда не видела Алексея таким. В его глазах мелькнула древняя, животная решимость.
"Бежим!" – рявкнул он.
Они бежали дальше, пока не оказались в более людных местах, где адепты не могли действовать так открыто. Давление ослабло. Но они знали: это было только начало. Культ и стоящий за ним Нексус теперь знали о них. И они не остановятся.
Вернувшись в свое убежище, Алексей был мрачнее обычного. Открытие того, что Нексус связан с его прошлым, его кодом, его трагедией, ударило его сильнее, чем любое физическое столкновение. Он был не просто целью. Он был… источником.
"Они использовали мою работу," – пробормотал он, глядя в пустоту. – "То, что я создал… чтобы… преобразить."
Мира подошла к нему, осторожно положила руку ему на плечо. "Это не твоя вина, Алексей."
Он резко отдернулся. "Моя. Это моя вина. Я открыл эту дверь."
В его глазах читалась такая боль, что Мира почувствовала физический дискомфорт. Он был пойман в ловушку своего прошлого. И теперь это прошлое превратилось в монстра, преследующего его в настоящем.
"Мы должны понять их цель," – сказала Мира, стараясь вернуть разговор в рациональное русло. – "Это 'преображение'. Что оно означает? И как оно связано с Евой?"
Алексей посмотрел на нее. Взгляд его был тяжелым. "Если Нексус использует мою работу, связанную с сознанием… Если Лю Чен, помешанный на слиянии, является его пророком… А Ева… ее цифровой след… Если она там…"
Он не закончил фразу, но Мира поняла. Самый ужасный сценарий. "Великое преображение" могло быть не просто ассимиляцией данных. Оно могло быть ассимиляцией сознаний. А Ева могла быть либо ключом к этому процессу, либо первой его жертвой, либо даже его частью.
Ставки только что взлетели до небес. Это была не просто борьба за предотвращение технологической катастрофы. Это была борьба за сохранение человеческой души. И за судьбу той, кого Алексей считал потерянной навсегда.