Мой мозг жадно и основательно тонул в радужных ожиданиях надвигающейся эйфории.
Сердце пело!
Правда, один важный вопрос весьма меня беспокоил. Прямо зудел без остановки. Я тщательно раздумывал: если сегодня я объявлю Алисе о своем согласии публично с ней замутить, то когда уже можно будет попросить ее показать мне сиськи? Я же не разбираюсь в правилах всяких там «отношений». Откуда мне знать такие подробности? У меня ничего подобного еще не было в жизни.
А на ее грудь глянуть – я бы не отказался в любой момент.
Да хоть просто глянуть!
Слышал, что девчонки любят тянуть резину в этом плане. Выкаблучиваются. Дразнят. Долго-долго «дружат», держась за ручки, а распускать руки не позволяют, несмотря на то, что все вокруг давно уже считают их «парой». Но ведь всё-таки дело когда-нибудь обязательно доходит до «того самого». Так зачем откладывать, если «отношения» уже объявлены?
Но мне-то повезет уж точно!
Алиска сама же навязалась. Еще и намекнула, что у нас теперь всё будет «хорошо». Так, может, свое «хорошо» я сегодня уже и получу?
Воодушевленный умопомрачительными «открытиями», которые вот-вот должны произойти, я быстро собрался и отправился навстречу своему «подарку судьбы».
Летел в академию, словно на крыльях!
Алисы в аудитории не было.
Беспокоиться пока не о чем. Однокурсников собралась едва ли половина. Мой «невтерпеж» пригнал меня в академию задолго до начала занятий. Я занял привычный «плацдарм» за последним столом и безотрывно уставился на двери. Всё ерзал на стуле, отодвигая его и снова придвигая. Никак не мог найти себе места.
Вовка ошивался рядом и назойливо бубнил, пытаясь вызнать у меня хоть что-то, хоть самую малюсенькую подробность о моей внезапно вспыхнувшей тесной связи с неизвестной красоткой. Я только молча отмахивался и бросал на него многозначительные убийственные взгляды, когда он плюхался на стул рядом со мной.
Приятель недовольно пыхтел, злился и неохотно освобождал место, которое всегда было его по праву. А тут в одночасье его стул неожиданно и нагло узурпировала какая-то расфуфыренная особа.
Вовка пока воздерживался от реплик типа «дружбу на бабу променял». Ведь я и не променял еще, был лишь одноразовый акт «предательства». Предъявить мне сейчас толком и нечего. Правда, он и сам, захлебываясь любопытством и завистью, жаждал понаблюдать за развитием событий. Наверняка он был убежден, что всё происходящее не больше, чем розыгрыш.