Каждое утро она просыпалась с тяжёлым комом в груди, задаваясь одним и тем же вопросом: «Почему я это терплю?» Она ведь понимала, что может уйти. Внутри неё, несмотря ни на что, ещё жила сила, которая шептала о свободе. Но этот шепот тут же заглушался страхом. Муж, словно опытный палач, запугивал её: «Я заберу ребёнка. Ты ничего не докажешь. Мой брат…» И эта угроза, подкреплённая образом его старшего брата, человека с влиятельной должностью в банке, казалась непреодолимой стеной. Глупенькая, наивная Света верила, что он действительно может это сделать, и боялась подавать на развод, словно от этого решения зависела не только её жизнь, но и судьба её девочки.
Слёзы подступали к горлу, когда она думала об этом. Запертая в ловушке собственного страха, она продолжала прощать. Прощать ложь, прощать холодность, прощать измены. И понимала – с щемящей, невыносимой ясностью, – что прощала, потому что всё ещё любила его. Любила той странной, болезненной любовью, которая стискивала сердце, не давая вздохнуть полной грудью. Это было не просто решение оставаться – это была отчаянная, слепая надежда, что когда-нибудь, быть может, он изменится. Или что она, наконец, найдёт в себе силы разорвать этот порочный круг, не потеряв при этом самое дорогое, что у неё было.
Именно это отчаянное желание разобраться, разложить по полочкам хаос собственной жизни, подталкивало её к миру книг. Она поглощала их одну за другой – психологические трактаты, эзотерические учения, мудрые восточные тексты, всё, что, как ей казалось, могло пролить свет на её запутанные отношения. Каждая страница была словно нить Ариадны в лабиринте её боли, надежда на то, что где-то там, между строк, скрывается ключ к пониманию.