Сегодня утром он улетел в Питер по рабочим делам и даже словом не обмолвился о том, что задержится в Сочи. Все было как обычно: мы всей семьей позавтракали на летней веранде, затем я завязала ему галстук и поцелуем проводила в командировку.
«Маш, у меня рейс через час, – посмеялся он, когда я долго не могла выпустить его из объятий. – Увидимся завтра вечером, милая».
Затем поцеловал дочь и вышел за дверь.
Вскоре написал в СМС:
«Я на месте. Пару часов не звони, буду на совещании».
Получается, он уже вернулся из командировки?
Или… он вообще никуда не летал?
В сердце снова вонзается укол, и грудную клетку пронзает острой болью. Гоню от себя дурные мысли, которые безжалостно атакуют мозг.
Мы только что переехали в прекрасный дом у моря, устроились на новую работу, у нас началась новая жизнь, о которой мы оба мечтали. Без вечной спешки и бесконечных пробок, в которых провели половину жизни.
Я была уверена, что здесь, в романтическом городе, между мной и мужем чувства еще больше усилятся, но…
Господи, я даже подумать боюсь об этом.
Нет, нет, этого не может быть.
Та блондинка говорила о другом Кирилле. И медсестра что-то напутала.
Из моего рта вырывается истерический смех.
«Мой муж на яхте с молодой девицей? Да еще и предложение собирался ей сделать?» – продолжаю смеяться, считая, что его точно с кем-то перепутали.
Подхожу к палате и собираюсь войти, чтобы как можно скорее узнать, что случилось с Кириллом и насколько сильно пострадала его нога.
– Мария Андреевна, в третью смотровую! – вздрагиваю от голоса за спиной, и мне приходится идти к пациенту.
Приступаю к осмотру мужчины, который только что поступил после падения с электросамоката. Обрабатываю неглубокую рану на его руке и прошу снять рубашку, чтобы осмотреть ушибы, на которые он жалуется. Как только мужчина раздевается до пояса, я смотрю не на сине-красный синяк, который красуется на животе, а на его большой серебряный крест, висящий на толстой цепочке.
Этот крестик очень похож на тот, что носит Кирилл, поэтому я невольно вспоминаю один недавний случай.
У мужа есть привычка убирать крест на спину, когда мы занимаемся любовью. Он считает неправильным, если во время наших любовных утех крест будет скользить по моему обнаженному телу.
Пару недель назад он вернулся из командировки с перевернутым крестиком, и у меня даже мысли не возникло, что он был с другой женщиной.