– Классный, – вторила подруга. Она тоже оценила этот экземпляр.
Кнопок снаружи не было, и ассистент нажал куда-то на затылок. Спустя пару секунд глаза андроида открылись. Зеленоватые, спокойные, очень красивые. Они смотрели прямо на неё, на Хелену, и взгляд казался не пустым, но глубоким. Он зачаровывал. Слов не было, но ей казалось, она стала кому-то нужна… Какое-то странное чувство, его не могло было быть, но оно… присутствовало.
– Дожилась, – прошептала она сама себе, – я реагирую на робота…
– Аш три, эн двадцать один – поздоровайся. Это твоя потенциальная покупательница Хелена.
Должен был раздаться ровный безэмоциональный голос, может, скрипучий, может, плоский. Но у неё прошли по спине мурашки, когда красивый баритон произнес.
– Здравствуй, Хелена.
Никакого механического призвука.
Ей казалось – перед ней мужчина. Более чем настоящий, почему-то глядящий чуть печально, с отблеском скрытого любопытства. Странный микс эмоций… для робота. Мужчины-люди часто в прошлом смотрели ей в глаза, но откуда это девчачья неуверенность вдруг?
– Это точно робот? – тем временем возмутилась Тори. – Вообще не похож…
– Конечно. – У ассистента всегда имелись в наличие ответы. – Аш три, эн двадцать один, смени цвет глаз на синий.
Робот не ответил. Но радужка его плавно из зеленой превратилась в красивую темно-лазурную.
Виктория выдохнула от восторга.
– Теперь в янтарный…
Взгляд так и не отрывался от Хелены, как будто она была единственной в пределах досягаемости, что интересовало эту брутальную модель. Радужка из синей сделалась янтарной – невозможное для человека изменение. Ему шло – этому… аш три.
– Его… зовут как-нибудь?
– Нет, вы назовете его сами. Верни цвет глаз к исходному…
Снова зеленые.
Он не смотрел никуда, кроме неё, как будто ждал решения.
– Я его… хочу, – вдруг выдала Тори. – Слушай, займи денег… Я отдам.
Хелена, не собиравшаяся ничего покупать, качнула головой.
– Прости. Я его забираю.
Она только сейчас с удивительной ясностью поняла, что, если оставит его здесь, будет думать об этом… мужчине. Пусть и ненастоящем. Если его кто-то купит, а его точно кто-то купит, она никогда не сможет забрать его домой.
– Ну елы-палы! – Тори впервые за долгое время выразила обиду. – Я бы отдала…
– Сколько?
Смотревший на подруг продавец озвучил:
– Сто двенадцать тысяч.