Член – это… занимательно. Когда тебе двадцать семь, телу все равно хочется хотя бы чего-то. И хотя бы чуть-чуть. К тому же, перед роботом можно быть собой – не прикидываться, не носить маски, не претворяться веселой, когда не хочется. И за то, что ты выпила лишний бокал, он тоже не упрекнет. К тому же, робот априори не может быть шпионом – их в первый раз включают только при посетителях. И не всех подряд, а тех, кто доказал свою финансовую состоятельность на входе. Собственно, других и не пускают.
В окна светило солнце, десять утра. На душе неспокойно, на ней вообще давно не было спокойно, к тому же плыли на фоне облаков черные мазки дыма – где-то опять взрывали. Если она не поедет, если просто сядет работать, что ждет её вечером? Вино, ящик которого стоит под кухонным диваном. Заезженный плейлист, идиотские переписки, баны тех, кто в очередной раз предложит просто «перепихнуться». Фильмы? Нет, её ждет пустота. С каждым вечером Хелена все отчетливее понимала, что тонет в некоей депрессии, апатии. Исчезли краски, цвета, хорошее настроение, исчезли даже желания – она ела через раз, все время хотела просто лежать. А еще лучше переместиться из этого мира куда-нибудь. Может, просто сдохнуть, а, лучше, щелкнуть пальцами и обнаружить себя далеко от этой планеты и этой страны, вечно враждующей со всеми. Надоело.
Умывалась она, глядя в зеркало с неохотой. Лицо бледное, волосы спутанные, давно без расчески, вечно стянутые резинкой. Худоба, темные круги под глазами, потухшие, как у бабки, глаза. Это на фотографиях сайтов знакомств она красивая и ухоженная, а дома… На неё такую никто не посмотрел бы даже ради «перепиха», а сил и желания ухаживать за собой нет. Потому что бессмысленно, потому что не для кого.
«– Вот робот тем и хорош, – добавила бы сейчас Тори, – что для него не нужно краситься. Сечешь?»
Это аргумент. Заставлять себя что-то делать Хелене более не хотелось – она уже заставляла в прошлом. Для мужчин, которые ей нравились, которых она думала, что любила. Где они теперь все, куда подевались?
Умывшись, она заставила себя расчесаться, продрала космы, собрала их в обычный хвост. Вновь вспомнилось вино, старый плейлист и постель, на которой можно лежать часами. Так ведь и до комы при жизни недалеко, когда ты мертвый, хотя еще живой.