Но это чертовски сложно.
Я у Дашки спросила, как она справилась с комплексами после родов. Она сказала, что и не чувствовала ни одного. Но у нее и кожа лучше! И живот меньше был!
Она меня тоже ругает, но это не особо помогает. Иногда я задумываюсь: может, я просто схожу с ума? А потом смотрю в зеркало и… не схожу.
Не нравится.
Тимур должен вернуться завтра, надо как-то подготовиться… Праздничный ужин? Мы, конечно, в ссоре, но не встречать любимого мужа с выезда, еще и с такого, где он закатил две победные шайбы – это уже слишком.
Он просто хотел заняться любовью перед отъездом, а я не была готова! Вообще!
Вот он обижается, не понимает меня… А я его не понимаю. И ссоримся, да.
Грустно. Очень! За всю неделю без общения с ним я просто невероятно соскучилась. Хотя не то чтобы Тимуровичи мне давали скучать…
И вот даже сейчас! Ловлю столик для кормления, потому что Руслан так активно в нем прыгает, что еще мгновение – и он перевернулся бы. Боже…
– Скажи мне, пожалуйста, золотой мой, ты решил довести мать до инфаркта? В двадцать четыре года, да? – спрашиваю у Руслана и беру его на Руки.
Надо отмыть их в ванной и вытащить на улицу. Осень теплая в этом году, красивая, золотое все. Да и с коляской гулять намного проще, чем пытаться уберечь их от всего, что они готовы натворить.
Казалось бы, еще даже не ходят… Но Руслан уже успел угробить три кактуса. Этим он точно в меня.
Отношу Руслана в ванную, бегу за Ромашкой. Мой золотой смирно сидит и ждет маму, удерживая мои остатки нервов на месте. Несу и его к Руслану, который уже вылил всю детскую пенку на пол и с довольной улыбкой ждет, как я на это отреагирую. Снимаю с них одежду, запихиваю в стиралку, которая не отключается в принципе никогда в этом доме, и наконец-то возвращаюсь к детям.
– Вы маленький засранец, Руслан Тимурович, – говорю ему и целую его пухлые щечки. – Просто повезло, что я влюблена в вас без памяти и не собираюсь вас ругать. Роман Тимурович, подвиньте попу, – двигаю сына в ванной, чтобы вода не лилась на него, и сначала расцеловываю и его щечки, а потом уже настраиваю воду на комфортную для обоих температуру.
Убираю пену, стараюсь не думать о том, что она плохо стирается с кафеля, оставаясь скользким пятном. Концентрируюсь на том, что пахнет ежевикой. Прелесть же!
Выключаю воду, закидываю детям целый таз игрушек и сажусь прямо на пол, опираясь спиной на ту самую несчастную стиралку, которая в день отстирывает тонну вещей.