Его руки обвили ее и прижали к себе. В то время, как губы с жаром целовали, проникая вглубь ее рта своей настойчивостью. Мария непроизвольно застонала, и он рывком поднял ее, усадив на себя.
– Я тоже не плохой…, – на секунду оторвавшись от ее губ, с хрипотцой в голосе, проговорил он. И ещё глубже проникая, продолжил. Отдавая разом накопленную любовь и боль, из недр собственной клокочущей груди. Их страсть горела ярким пламенем, сжигая целиком и без остатка. А струящиеся лучи холодного и блеклого света луны над их головами, очерчивали облик сплетённых тел на берегу умиротворённого моря.
Ранее утро застало их вместе в одной постели. Но к тому времени, когда Мария окончательно проснулась, обнаружила, что его рядом нет. Она перевернулась на другой бок, ощущая ещё тёплый отпечаток его тела на смятой простыне. И воздух всё ещё хранил слабый запах его кожи – пряный, солоноватый, щекочущий ноздри и напоминающий о ночи. Рядом была пустота.
Оставаясь всё ещё полуобнажённой, она закутанной в простыню. Джек упорно снимал с неё одежду всю ночь: стоило ей натянуть на себя хоть что-то, вновь и вновь пускался в жаркие ласки и поцелуи, от которых ей срывало крышу и уносило на сотое небо. Он был настолько страстным, что напоминал изголодавшегося хищника, накидывавшегося на свою жертву и разрывавшего её на дрожащие кусочки блаженства и кайфа… В конце концов она уснула. Но ей стало легче. Впервые за долгое время её унёс сон – без слёз на глазах и боли в сердце. Она спала просто в его тёплых и заботливых объятиях, уткнувшись носом ему грудь.
Возможно, утро растянулось бы и до обеда, и всё сопутствующее вместе с ним, но её разбудили резкие голоса. Рывок, крики, звук удара. Сердце заколотилось. Она резко соскочила с кровати.
Джек дрался с двумя мужчинами у входа в хижину, не позволяя им прорваться внутрь. Тупые удары, глухие стоны, звук ботинок по земле. Мария крепко повязала вокруг себя простыню и выбежала на улицу. В этот момент она споткнулась, упала на колени – и вдруг заметила под собой блеск металла. Пистолет. Видимо, Джек выбил его у одного из нападавших, и он отлетел в сторону.
Сердце стучало в висках. Дрожащей рукой она подняла оружие, почувствовав холод железа и тяжесть ствола. Вдохнула, подняла руку и, срываясь, прокричала: