Вот такие вопросы обсуждали тогда на всероссийском съезде. В 1919 же году все рабочие и служащие Страны Советов были переведены на положение мобилизованных. Милитаризация труда прежде всего охватила железнодорожный транспорт. А 17 марта 1919 года объявлены мобилизованными все рабочие Подмосковного угольного бассейна, в который входил и Скопин.
Следует отметить, что в этот период был принят Декрет Совета Народных Комиссаров «О заготовке дров и лесных материалов в 1920-21 операционном году», которым на Главный Лесной Комитет возлагалась обязанность заготовить в 1920-21 операционном году 25 миллионов куб. саж. древесины, в том числе до 18 миллионов куб. саж. дров.
Главный лесной комитет, в свою очередь, осуществлял лесозаготовительную программу через подчиненные ему органы: губернские и уездные лесные комитеты, а также через Железнодорожные лесозаготовительные комитеты.
При этом необходимо подчеркнуть, что рабочая сила для заготовки, вывозки и сплава древесины привлекалась в порядке трудовой повинности, а также и в добровольном порядке.
Именно такой Железнодорожный комитет и был создан на станции Ощепково Транссибирской железной дороги. Для осуществления заготовки дров предоставлялось 30-верстная полоса вдоль железной дороги.
Сегодня станция Ощепково стала частью города Пышма районного центра Свердловской области. Находится Ощепково на одинаковом расстояние от Екатеринбурга и Тюмени – примерно 160 км. Вокруг – могучая уральская тайга. Здесь и довелось заготавливать лес Сергею Бирюзову.
Работа была не из легких. Вот что рассказывает человек, работавший в те годы лесорубом на Урале: «Заготовку дров-коротья вели поперечными пилами, валка деревьев, обрубка и сбор сучьев, раскряжовка, расколка колуном при помощи колотушек и укладка дров в поленницы – вручную. Работали бригадами по четыре человека… Производительность труда при этом составляла до 20 складочных кубометров на человека в день. Дрова вывозились по зимним снежным дорогам на лошадях».>14
Работал С. Бирюзов так, что на всю жизнь сохранил сноровку лесоруба. В своих военных мемуарах он писал:
«В юности я был мастером по этой части: около двух лет работал на заготовке дров, да и в школе имени ВЦИК с топором расставаться не приходилось…
Старая сноровка не подвела. Колун точно ударил по самой сердцевине смолистой плахи, и она со звоном развалилась на две ровные части.