– Да бабка какая-то, – не отрываясь от кроссворда, буркнул редактор. – Вся в слезах. Говорит, Жучка для них как член семьи была. Знаешь, «собака – друг человека», и все такое. Пять букв, «божество древних славян, покровитель скота»?
Максим не слушал. Он смотрел на два листка, лежащие перед ним на столе – объявление о пропаже кота и объявление о пропаже собаки. И на каждом – этот странный, искаженный рисунок. Словно кто-то ставил свою мрачную метку на этих маленьких трагедиях.
– Велес, – машинально ответил он на вопрос Пал Палыча. – Спасибо, я возьму.
Он вернулся на свое рабочее место, но мысли об асфальте окончательно улетучились. Он открыл новый файл на компьютере и назвал его «Странные рисунки». Затем достал старую карту Зареченска, которую держал для «криминальных» выездов, и отметил на ней красным карандашом два адреса, указанных в объявлениях. Улица Комсомольская, где пропал кот, и переулок Строителей, откуда исчезла Жучка. Они были не так уж далеко друг от друга, в старой части города.
Максим почувствовал, как внутри него просыпается тот самый журналистский зуд, который он так давно не испытывал. Это было не про асфальт и не про детские конкурсы. Это было что-то… настоящее. Что-то, что требовало расследования. Пусть даже это расследование касалось всего лишь пропавших животных и чьих-то странных, жутких рисунков. Пока что.
3.
Следующий школьный день для Стаса начался с предчувствия беды, такого же липкого и неприятного, как вчерашний сон. Он старался быть еще незаметнее, чем обычно, двигался по коридорам, как тень, стараясь не встречаться взглядом ни с Оксаной, ни с ее свитой. Карикатура, которую он так яростно рисовал позавчера, лежала в его рюкзаке, засунутая между учебником по истории и толстым альбомом. Он хотел ее выбросить, сжечь, но что-то его останавливало – то ли остаточное чувство злобного удовлетворения, то ли какой-то иррациональный страх, что, уничтожив рисунок, он выпустит на свободу что-то еще худшее.
Беда пришла на уроке литературы, когда МарьИванна, женщина с перманентной завивкой и голосом, способным разбудить мертвого, велела всем достать тетради для сочинения на тему «Образ маленького человека в русской классике». Стас полез в рюкзак, и в этот момент лямка его старого, видавшего виды мешка не выдержала и с треском оторвалась. Содержимое рюкзака – учебники, тетради, пенал и, конечно, его драгоценные альбомы – с грохотом посыпалось на пол, раскатываясь во все стороны.