. «Московские Ведомости» сообщали, что в члены «Философского общества» приняты Дж. Вашингтон, Т. Джефферсон (Томаc Иеферсон, губернатор Виргинии), Дж. Адамс и др.
Культурная жизнь Соединенных Штатов переживала свои первые трудности, о чем писала московская газета. В ноябре 1783 г. власти потребовали запрещения театральных спектаклей в Филадельфии. «Разные знатнейшие жители сего города подали Совету Пенсильванской области мемориал, в котором они просят его, чтобы он не позволял открывать в предместии сего города театр, для представления спектаклей, ибо сие развратит нравы здешних жителей»[146]. Вокруг театра развернулась борьба, за которой Новиков пристально следил в своей газете. Летом следующего года из Филадельфии сообщалось: «Здесь настояли многие, чтобы запрещение представлять спектакли было уничтожено: но покушение сие было тщетно»[147].
Сообщая, что население Американских свободных областей умножается «наипаче в Западных их владениях», вверх по реке Огайо, «Московские Ведомости» знакомили своих читателей с археологическими находками тех мест: «Удивительно, что в сих краях, которые суть совсем необитаемы, находят множество остатков великих дел рук человеческих, о чем теперь в Америке много говорят и пишут. Между тем из сих находимых повсюду остатков можно справедливо заключить, что страны сии в старину обитаемы были сильною и благовоспитанною нациею»[148]. Старое и новое соседствовали в Америке бок о бок. Вслед за известием о находках памятников старины сообщалось об основании в тех же местах ветеранами американской революции города Мариетта, «который строится весьма регулярно».
Неизменный интерес Новикова вызывало распространение просвещения в Америке. Отмечались все сколько-нибудь значительные события в этой области, в частности деятельность просветительских обществ в стране. Обычно краткие известия из Филадельфии информировали: «Мы имеем здесь два ученые общества, одно Американское философическое, для споспешествования полезным знаниям, а другое так называемое Немецкое, для поправления и распространения немецкого языка. Оба имеют знатные собрания книг и получают в подарок из чужих краев еще больше»[149]. Все это было близко и понятно русским просветителям того времени и не могло не вызывать их сочувствия и интереса.