– Куда ушел мистер Хейз? – спросила я.
Tío Рикардо скрестил руки на широкой мускулистой груди и уставился на меня. Все следы его былой вежливости исчезли в мгновение ока. Мы настороженно смотрели друг на друга. О чем бы он ни думал, я не собиралась уходить только потому, что он того хотел.
– Ты злишься? – спросила я по-испански.
– Что ж, я бы предпочел, чтобы ты послушалась меня, – ответил дядя. – Когда я думаю о том, как ты добралась сюда, на другой континент… Что, по-твоему, сказала бы твоя мать, Инес?
– Я здесь из-за них.
Что-то изменилось в выражении его лица, уголки рта слегка дернулись. На лице появилось легкое смущение.
– Они бы тоже не хотели видеть тебя здесь.
От его слов у меня в животе словно разверзлась пропасть. Разговоры вокруг нас резко стихли. Я изо всех сил пыталась подобрать нужные слова, но у меня пересохло в горле.
Выражение лица Tío Рикардо стало безжалостным.
– За все годы, что они приезжали в Египет, они хоть раз прислали приглашение?
Я молча смотрела на дядю. Он знал ответ.
– Нет, они этого не сделали, – продолжил он. – В их завещании я назначен твоим опекуном, и поэтому ты находишься на моем попечении. Я намерен продолжать в том же духе, как они того бы хотели.
– Твое письмо расстроило меня.
Его темные брови поползли вверх.
– ¿Perdón?
– Я сказала совершенно ясно. Что с ними случилось? Почему они путешествовали одни по пустыне? Неужели у них не было охраны или помощников? Проводника?
– Произошла чудовищная трагедия, – процедил мой дядя. – Но ничего не поделаешь. Пустыня пожирает людей заживо, и после нескольких дней без воды, тени или надежного транспорта выжить становится невозможно.
Я подалась вперед.
– Откуда ты знаешь, что у них с собой ничего не было?
– Все просто, Инес, – тихо сказал дядя. – Тогда они бы остались живы.
К нам подошли два официанта с дымящимися блюдами. Они расставили еду на столе, точно помня, кто что заказывал, и оставили нас наслаждаться трапезой.
– Нам следует дождаться мистера Хейза?
Tío Рикардо покачал головой.
– Ешь свой ужин, пока он горячий.
Я съела несколько кусочков, и хотя на вкус еда была божественной, я этого почти не заметила. Поведение дяди глубоко задело меня. На пути из Аргентины в Африку я мечтала, что он встретит меня с распростертыми объятиями. В конце концов, он был моей